Знаменитые русские лингвисты. Отечественные лингвисты
Становление и развитие русского языкознания связаны с такими корифеями в области лингвистики, как М. В. Ломоносов, А. Х. Востоков, В. И. Даль, А. А. Потебня, А. А. Шахматов, Д. Н. Ушаков, А. М. Пешковский, Л. В. Щерба, В. В. Виноградов, С. И. Ожегов, А. А. Реформатский, Л. Ю. Максимов. Это только немногие, наиболее яркие представители русской науки о языке, каждый из которых сказал собственное слово в лингвистике.
М. В. Ломоносов (1711-1765), которого А. С. назвал «первым нашим университетом», был не только великим физиком, вдумчивым естествоиспытателем, но и блестящим поэтом, замечательным филологом. Он создал первую научную российскую грамматику («Российская грамматика», 1757). В ней он, исследуя язык, устанавливает грамматические и орфоэпические нормы, причем делает это не умозрительно, а на основе своих наблюдений над живой речью. Он размышляет: «Почему шире, слабее лучше, чем ширее, слабе?» Наблюдает за московским произношением: «Говорят жжался, а не сжался». Подобных этим наблюдений у него тысячи. Ломоносов первый разработал научную, классификацию частей речи. Ломоносов создал знаменитую теорию «трех штилей», которая оказалась не выдумкой сухого теоретика, а действенным руководством при создании нового литературного языка. Язык он разделил на три стиля: высокий, посредственный (средний), низкий. Высоким стилем предписывалось писать оды, героические поэмы, торжественные «слова о важных материях». Средний стиль был предназначен для языка театральных пьес, сатир, стихотворных дружеских писем. Низкий стиль - стиль комедий, песен, описаний «обыкновенных дел». В нем нельзя было употреблять высокие церковнославянские слова, предпочтение отдавалось собственно русским, подчас простонародным словам. Весь пафос теории Ломоносова, под влиянием которой долгое время находились все крупные деятели XVIII века, заключался в утверждении литературных прав русского языка, в ограничении церковнославянской стихии. Ломоносов своей теорией установил русскую основу литературного языка.
А. X . Востоков (1781-1864) был по натуре человеком независимым и свободным. Эти черты его характера отразились и в его научных трудах, из которых наибольшую славу ему принесли исследования по истории славянских языков. Востоков явился основоположником славянской филологии. Он написал знаменитую «Русскую грамматику» (1831), в ней он осуществил «перебор всего русского языка», рассмотрел его грамматические особенности на уровне науки своего времени. Книга издавалась множество раз, была основной научной грамматикой для своего времени.
В. И. Даль (1801-1872) многое успел сделать в жизни: был морским офицером, прекрасным врачом, путешественником-этнографом, писателем (его псевдоним Казак Луганский). Его очерки и рассказы В. Г. назвал «перлами современной русской литературы». Но больше всего он известен нам как составитель уникального «Толкового словаря живого великорусского языка», работе над которым он отдал 50 лет своей жизни. Словарь, в котором 200 тысяч слов, читается как увлекательнейшая книга. Значения слов Даль толкует образно, метко, наглядно; объяснив слово, раскрывает его значение с помощью народных поговорок, пословиц. Читая такой словарь, узнаешь быт народа, его взгляды, убеждения, стремления.
А. А. Потебня (1835-1891) был выдающимся русским и украинским филологом. Это был необычайно эрудированный ученый. Его основной труд «Из записок по русской грамматике» в 4-х томах -посвящен сопоставительному анализу украинского и русского языков, истории основных грамматических категорий, сопоставительному изучению синтаксиса восточнославянских языков. Потебня рассматривал язык как составную часть культуры народа, как компонент его духовной жизни, и отсюда его интерес и внимание к обрядам, мифам, фольклору славян. Потебню глубоко интересовала связь между языком и мышлением. Этой проблеме он посвятил, будучи еще совсем молодым, свою зрелую, глубоко философскую монографию «Мысль и язык» (1862).
А. А. Шахматов (1864-1920) - один из самых выдающихся филологов на рубеже XIX-XX веков. Его научные интересы были в основном сосредоточены в области истории и диалектологии славянских языков. Он посвятил более двух десятков работ проблеме происхождения восточнославянских языков. В последние годы жизни он читал Петербургском университете курс синтаксиса русского языка, по рукописным материалам которого был издан знаменитый «Синтаксис русского языка», когда его автора уже не стало. К этому труду восходят многие современные синтаксические теории.
Д. Н. Ушаков (1873-1942) является составителем и редактором одного из самых распространенных толковых словарей, знаменитого «Толкового словаря русского языка», замечательного памятника русского языка первой половины ХХ века. Этот труд Д. Н. Ушаков создавал уже в зрелом возрасте, будучи известен как ученый-лингвист. Он страстно любил русский язык, прекрасно его знал, был образцовым носителем русской литературной речи. Эта любовь в определенной степени повлияла на характер его научных интересов: больше всего он занимался вопросами орфографии и орфоэпии. Он автор многих учебников и учебных пособий по правописанию. Один только его «Орфографический словарь» выдержал более 30 изданий. Он придавал огромное значение разработке норм правиль – ного произношения, справедливо считая, что единое, нормативное литературное произношение - основа речевой культуры, без нее немыслима общая культура человека.
Одним из самых оригинальных лингвистов был А. М. Пешковский (1878-1933). Он много лет работал в московских гимназиях и, желая познакомить своих учеников с настоящей, научной грамматикой, написал остроумную, полную тонких наблюдений монографию «Русский синтаксис в научном освещении» (1914), в которой как будто беседует со своими учениками. Вместе с ними он наблюдает, размышляет, экспериментирует. Пешковский первый показал, что интонация является грамматическим средством, что она помогает там, где другие грамматические средства (предлоги, союзы, окончания) не способны выразить значение. Пешковский неустанно и страстно разъяснял, что только сознательное владение грамматикой делает человека по – настоящему грамотным. Он обращал внимание на огромную значимость языковой культуры: «Умение говорить - это то смазочное масло, которое необходимо для всякой культурно – государственной машины и без которого она просто остановилась бы». Увы, этот урок Д. М. Пешковского остался не усвоен многими.
Л. В. Щерба (1880-1944) - известный русский языковед, обладавший обширным кругом научных интересов: он очень многое сделал для теории и практики лексикографии, большое значение придавал изучению живых языков, много работал в области грамматики и лексикологии, изучал малоизвестные славянские наречия. Его работа «О частях речи в русском языке» (1928), в которой он выделил новую часть речи - слова категории состояния, - наглядно показала, какие грамматические явления скрываются за знакомыми для большинства терминами « существительное », « глагол »…Л. В. Щерба является создателем ленинградской фонологической школы. Он одним из первых обратился к лингвистическому анализу языка художественных произведений. Его перу принадлежат два опыта лингвистического толкования стихотворений: «Воспоминание» Пушкина и «Сосна» . Он воспитал много замечательных лингвистов, среди которых В. В. Виноградов.
Описание презентации по отдельным слайдам:
1 слайд
Описание слайда:
Презентация к уроку русского языка по теме: « Выдающиеся русские лингвисты» Выполнила Волкова О.В., преподаватель ГБОУ СПО «Брянский строительный колледж им.профессора Н.Е.Жуковского
2
слайд
Описание слайда:
Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765) М.В. Ломоносов родился в деревне Денисовка (по другим данным - в деревне Мишанинская) близ села Холмогоры Архангельской губернии в семье крестьянина-помора. В 19 лет он ушел из дома в Москву, где под вымышленным дворянским именем поступил в Славяно-Греко-Латинскую академию. В числе лучших учеников Ломоносов был направлен для продолжения образования в университет при Петербургской академии наук, а затем за границу, где совершенствовался в химии, физике, металлургии. В 34 года он стал одним из первых русских академиков.
3
слайд
Описание слайда:
Научная деятельность М.В. Ломоносова в области лингвистики и красноречия Значительны открытия М.В. Ломоносова в лингвистике. Опубликованная в 1757 году «Российская грамматика» М.В. Ломоносова является первым научным описанием русского языка, в котором рассмотрены вопросы морфологии, синтаксиса, словопроизводства, систематизированы орфографические правила и орфоэпические нормы. На основе грамматики Ломоносова в начале 70-х годов XVIII века были созданы первые школьные учебники русского языка. Огромна заслуга М.В. Ломоносова в развитии теории красноречия (риторики). Его «Краткое руководство к красноречию» стало фактически первой книгой такого рода, написанной на русском языке. До Ломоносова учебники красноречия составлялись либо на церковно-славянском, либо на латыни.
4
слайд
Описание слайда:
Александр Христофорович Востоков (1781-1864) Внебрачный сын барона Х. И. Остен-Сакена, получил прекрасное домашнее образование, затем учился в Петербурге в сухопутном кадетском корпусе, затем по призванию - в Академии художеств.
5
слайд
Описание слайда:
Научная деятельность А.Х. Востокова Востоков был автором также грамматик современного русского языка («полнее изложенная» и «сокращённая» русские грамматики, 1831 г.). Ему принадлежат первопроходческие наблюдения в области синтаксиса, проблем singularia tantum и pluralia tantum, общего рода и т. п. Впервые издал «Остромирово евангелие» (1843). Составил «Описание русских и славянских рукописей Румянцевского музеума» (1842), где описано 473 памятника. Редактировал и участвовал в составлении «Словаря церковнославянского и русского языка» (тт. 1-4, 1847), составил «Словарь церковнославянского языка» (1858-1861), «Опыт областного великорусского словаря» (1852) и «Дополнение» к нему (1858).
6
слайд
Описание слайда:
Федор Иванович Буслаев (1818-1897) Ф.И. Буслаев - знаменитый филолог (1818 - 97), родился в Керенске (Пензенской губернии), где его отец был секретарем уездного суда. 5-ти лет лишился отца, и мать его переехала в Пензу. Здесь Буслаев поступил в гимназию и по окончании в ней курса в 1834 г. поступил студентом в Московский университет по словесному факультету. Окончив курс в 1838 г., Буслаев был назначен преподавателем во 2-ю московскую гимназию. В1841 занял должность преподавателя в 3-й гимназии, а с 1842 г. был прикомандирован в помощники к профессорам И.И. Давыдову и С.П. Шевыреву.
7
слайд
Описание слайда:
Научная деятельность Ф. И. Буслаева Ф.И.Буслаев продолжил отечественные традиции сравнительно-исторического изучения славянских языков, заложенные Александром Христофоровичем Востоковым. Свои научные исследования Ф.И.Буслаев обобщил в книге «О преподавании отечественного языка» (1844г.), которая по праву считается первой в нашем отечестве научной методикой преподавания русского языка. Основная мысль этого фундаментального труда о важности изучения родного языка в школе для развития личности, необходимости сравнительно-исторического изучения родного языка после усвоения его правил, значимости соизучения языка и национальной культуры.
8
слайд
Описание слайда:
Виктор Владимирович Виноградов (1895-1969) В.В.Виноградов родился (31 декабря 1894 - (12 января 1895), Зарайск - 4 октября 1969, Москва) родился в семье священника (отец был репрессирован в 1930 и вскоре умер в ссылке в Казахстане, как и поехавшая за ним мать). Среднее образование получил в Рязани, в духовной семинарии. В 1918 г. В.В. Виноградов одновременно окончил Историко-филологический и Археологический институты в Петрограде, и после этого, по рекомендации А.А. Шахматова, его оставили при историко-филологическом факультете Петроградского университета для подготовки к профессорскому званию.
9
слайд
Описание слайда:
Научная деятельность В. В. Виноградова Виноградов - автор ряда заметных работ по истории русского языкознания. Создал фундаментальные труды по истории русского литературного языка, по грамматике, работы о языке художественной литературы; занимался лексикологией, фразеологией, лексикографией. Свой анализ русской синтаксической традиции В. В. Виноградов изложил в книге «Из истории изучения русского синтаксиса (от Ломоносова до Потебни и Фортунатова)» (1958) и в статьях, посвященных грамматическим взглядам М. В. Ломоносова, А. Х. Востокова, А. А. Потебни, А. В. Добиаша, А. А. Шахматова, А. М. Пешковского, Л. В. Щербы, И. И. Мещанинова, М. Н. Петерсона и других ученых (Эти статьи переизданы в кн.: Виноградов В. В. Избранные труды: Исследования по русской грамматике. М., 1975). В. В. Виноградов напечатал широкий обзор работ по русскому литературному языку - «Русская наука о русском литературном языке» (1946). Посмертно вышел также сборник избранных работ В. В. Виноградова по истории русских лингвистических учений, рекомендуемый в качестве учебного пособия по одноимённому курсу и выдержавший уже 2 издания.
10
слайд
Описание слайда:
11
слайд
Описание слайда:
Сергей Иванович Ожегов (1900-1964) Сергей Ожегов родился 22 сентября 1900 года в посёлке Каменное (ныне город Кувшиново) Тверской губернии в семье инженера-технолога Каменской бумажно-картонной фабрики - Ивана Ивановича Ожегова. Накануне Первой мировой войны Ожеговы перебрались в Петроград, где юный Сергей закончил гимназию. Затем Ожегов поступил в Ленинградский университет на филологический факультет, но вскоре был вынужден прервать обучение - его призвали на фронт. В 1926 году преподаватели университета Виктор Виноградов и сам Лев Щерба лично рекомендовали Ожегова в аспирантуру Института сравнительной истории литератур и языков Запада и Востока. В 1936 году Ожегов переехал в Москву. С 1937 года преподавал в московских вузах (МИФЛИ, МГПИ). С 1939 года Сергей Иванович стал научным сотрудником Института языка и письменности. Скончался от заражения крови после операции.
Филолог - человек, занимающийся изучением духовной составляющей народа, его языка и культуры посредством текста.
В России были ученые, которые поспособствовали развитию теории языкознания.
Ломоносов Михаил Васильевич
Художник и поэт, один из создателей русского научного и литературного языка, автор «Российской грамматики» и первого русского руководства по риторике, применил теорию трёх штилей к русскому языку, разработал основы русской силлабо-тонической поэзии.
Александр Христофорович Востоков
Филолог и поэт, основал сравнительное славянское языкознание в России, установил соответствия между гласными славянских языков, открыл носовые гласные (юсы) в старославянском и супин в древнерусском, впервые издал «Остромирово евангелие» .
Петр Васильевич Киреевский
Фольклорист, историк и славянофил, крупнейший собиратель русских народных песен.
Владимир Иванович Даль
Крупнейший русский лексикограф девятнадцатого века, фольклорист и тюрколог, автор знаменитого «Толкового словаря живого великорусского языка » и сборника «Пословицы русского народа» .
Фёдор Иванович Буслаев
Основатель лингвистической русистики, создал классификации придаточных предложений и второстепенных членов предложения, выделил три типа сочинительной связи и связь-примыкание, исследовал Буслаевскую псалтирь.
Измаил Иванович Срезневский
Крупнейший филолог-славист середины 19 века, основоположник диалектологии русского языка, исследовал и издал множество старинных славянских рукописей.
Александр Афанасьевич Потебня
Основоположник теоретической лингвистики в России, автор учения о внутренней форме слова, пионер изучения связи языка и мышления (предвосхитил возникновение психолингвистики).
Николай Вячеславович Крушевский
Автор ключевого понятия фонема (основная единица фонологии), впервые предложил общую теорию фонетических чередований и ввёл представление о языке как о системе знаков, пионер синхронического анализа языка.
Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ
основоположник фонологии и экспериментальной фонетики, математической лингвистики и структурализма; пионер изучения синхронии и живой речи, развил идею фонемы и теорию чередований, основал Казанскую лингвистическую школу .
Филипп Фёдорович Фортунатов
Основатель Московской лингвистической школы («формальной» или «фортунатовской»), разграничил словоизменение и формообразование, автор законов Фортунатова в индоевропеистике.
Лев Владимирович Щерба
Автор фразы «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка», ввёл понятия отрицательного языкового материала и лингвистического эксперимента, один из создателей учения о фонеме, основал Петербургскую фонологическую школу .
Евгений Дмитриевич Поливанов
Создатель используемой ныне русской транскрипции для японского языка (система Поливанова), разработал конвергентно-дивергентную теорию в диахронической фонологии, впервые выделил фразеологию как отдельную дисциплину.
Владимир Яковлевич Пропп
Основоположник сравнительно-типологического метода в фольклористике, один из основоположников современной теории текста, выдающийся исследователь русских сказок, автор труда «Морфология волшебной сказки».
Михаил Михайлович Бахтин
Культуролог, литературовед и философ языка, ввёл в литературоведение ряд важнейших понятий (полифонизм, смеховая культура, хронотоп, карнавализация, мениппея и другие).
Юрий Михайлович Лотман
Литературовед, культуролог и семиотик, основатель семиотики культуры, крупный исследователь русской поэзии, ввёл понятие семиосфера, основатель Московско-тартуской семиотической школы .
Дмитрий Сергеевич Лихачёв
Филолог, культуролог и искусствовед, крупнейший в XX веке исследователь древнерусской литературы и русской культуры; издал и откомментировал множество литературных памятников.
Д
аль Владимир
Иванович (1801 - 1872)
Русский писатель,
этнограф, лингвист, лексикограф, врач.
Владимир Иванович Даль родился 22 ноября
(по старому стилю - 10 ноября) 1801 в Луганске
Екатеринославской губернии. Отец -
Иоганн Даль - датчанин, принявший русское
подданство, был врачом, лингвистом и
богословом; мать - Мария Христофоровна
Даль (урожденная Фрейтаг) - полунемка,
полуфранцуженка из гугенотского рода.
В
1814 поступил в Петербургский Морской
кадетский корпус. Окончив курс в 1819,
Владимир Даль более пяти лет служил во
флоте в Николаеве. Получив повышение,
был переведен на Балтику, где прослужил
полтора года в Кронштадте. В 1826 вышел
в отставку, поступил на медицинский
факультет Дерптского университета,
окончив его в 1829 и став хирургом-окулистом.
В 1831 Владимир Даль принимал участие в
походе против поляков, отличившись при
переправе Ридигера через Вислу у
Юзефова. Даль впервые применил
электрический ток в минновзрывном
деле, заминировав переправу и подорвав
ее после отступления русской дивизии
за реку. На рапорте наачльству о
решительных действиях девизионного
лекаря Даля командир корпуса генерал
Ридигер наложил резолюцию: "За подвиг
представить к ордену. Объявить выговор
за невыполнение и уклонение от своих
прямых обязанностей". Император
Николай I наградил Владимира Даля
орденом - Владимирским крестом в петлице.
По окончании войны Даль поступил
ординатором в Санкт-Петербургский
военно-хирургический госпиталь, где
работал хирургом-окулистом.
Собирать
слова и выражения народного русского
языка Даль начал с 1819. В 1832 были
опубликованы "Русские сказки. Пяток
первый", обработанные Владимиром
Далем. По доносу Булгарина, книга была
запрещена, автора отправили в III
отделение. Благодаря заступничеству
Жуковского Владимир Даль в тот же день
был выпущен, но печататься под своим
именем не смог: в 30-40-х годах печатался
под псевдонимом Казак Луганский. Семь
лет Даль прослужил в Оренбурге, служа
чиновником особых поручений при военном
губернаторе Оренбургского края В.
Перовском, известном ценителе искусств,
близко знавшем А.С. Пушкина и уважавшем
литературные занятия Даля. В 1836 Владимир
Даль приезжал в Санкт-Петербург, где
присутствовал при кончине Пушкин
Александр Сергеевич
., от
которого Даль получил его перстень-талисман.
В 1838, за собирание коллекций по флоре
и фауне Оренбургского края, Владимир
Даль был избран член-корреспондентом
Петербургской Академии наук по классу
естественных наук. В 1841-1849 жил в Петербурге
(площадь Александрийского театра, ныне
площадь Островского, 11), служил чиновником
особых поручений при Министерстве
внутренних дел. С 1849 по 1859 Владимир Даль
занимал пост управляющего нижегородской
удельной конторой. После выхода в
отставку поселился в Москве, в собственном
доме на Большой Грузинской улице. С
1859 являлся дйствительным членом
Московского Общества любителей
российской словесности. В 1861, за первые
выпуски "Толкового словаря живого
великорусского языка", Владимир Даль
получил константиновскую медаль от
Императорского географического
общества, в 1863 (по другим сведениям - в
1868) был награжден Ломоносовской премией
АН и удостоен звания почетного академика.
Первый том "Словаря..." был напечатан
за счет ссуды в 3 тысячи рублей, выданной
Далю Московским Обществом любителей
российской словесности. В последние
годы жизни Даль увлекался спиритизмом
и сведенборгианством. В 1871 лютеранин
Даль принял православие. Умер Владимир
Даль 4 октября (по старому стилю - 22
сентября) 1872 в Москве. Похоронен на
Ваганьковском кладбище.
Среди
произведений Владимира Даля - очерки,
статьи по медицине, лингвистике,
этнографии, стихи, одноактные комедии,
сказки, повести: "Цыганка" (1830;
повесть), "Русские сказки. Пяток
первый" (1832), "Были и небылицы"
(в 4 томах; 1833-1839), статья в защиту
гомеопатии (одна из первых статей в
защиту гомеопатии; напечатана в журнале
“Современник" в 1838), "Мичман
Поцелуев" 1841; повесть о Морском
кадетском корпусе), “Полтора слова о
нынешнем русском языке" (статья;
напечатана в журнале “Москвитянин"
в 1842), "Солдатские досуги" (1843,
второе издание - в 1861; рассказы),
“Похождения X.X. Виольдамура и его
Аршета" (1844; повесть), “О поверьях,
суевериях и предрассудках русского
народа" (напечатано в 1845-1846, 2-е издание
- в 1880; статья), “Сочинения Казака
Луганского" (1846), “О наречиях русского
языка" (1852; статья), "Матросские
досуги" (1853; рассказы; написаны по
поручению великого князя Константина
Николаевича), “Картины из русского
быта" (1861; сборник из 100 очерков),
“Повести" (1861; сборник), "Пословицы
русского народа" (1853, 1861-1862, сборник,
включавший более 30 000 пословиц, поговорок,
прибауток, загадок), "Два сорока
бывальщинок для крестьян" (1862),
"Толковый словарь живого великорусского
языка" (в 4 томах; составлялся более
50 лет; опубликован в 1863-1866; содержал
около 200 000 слов; Даль был награжден
Ломоносовской премией АН и в 1863 удостоен
звания почетного академика), учебники
ботаники и зоологии. Печатался в журналах
"Современник", "Отечественные
записки", "Москвитянин",
"Библиотека для "Чтения".
1886); "O zadaniach jezykoznawstwa" (там же, III, 1889); "O ogolnych przyczynach zmian jezykowych" (там же, III, 1890); "Piesni bialorusko-polskie z powiatu Sokoskiego gubernii Grodzienskiej" ("Zbior wiadomosci do Antropologii Krajowey", Краков, том XVI, 1892); "Два вопроса из учения о "смягчении" или палатализации звуков в славянских языках" ("Ученые записки Юрьевского университета", 1893, № 2); "Piesni bialoruskie z powiatu Dzisnienskiego gubernii Wilenskiej zapizal Adolf Cerny" ("Zbior wiadomosci", том XVIII, 1893); "Из лекций по латинской фонетике" (Воронеж, 1893, отдельный оттиск из "Филологических записок" 1884, 1886 - 92 годов); "Proba teorji alternacyj fonetycznych. Gzesc Iogolna" ("Rozprawy wydzialu filologicznego Akademii umijetnosci w Krakowie", том XX, 1894 и отдельно), также по-немецки: "Versuch einer Theorie phonetischer Alternationen" (Страсбург, 1895) - ценный материал для установления точного понятия о так называемых звуковых законах; "Z fonetyki miedzywyrazowej (aussere Sadhi) Sanskrytu i jezyka polskiego" ("Sprawozdania z posiedzen Wydzialu filologicznego Akademii umijetnosci w Krakowie", 1894, 12 марта); "Einiges uber Palatalisierung (Palatalisation) und Entpalatalisierung (Dispalatalisation)" ("Indogerm. Forschungen", 1894, IV); "Материалы для южнославянской диалектологии и этнографии" (СПб., 1895); "Melodje ludowe litewskie zebrane przzez s. p. ks. A. Juszkiewicza etc." (изд., вместе с Носковским, национальных литовских мелодий, представляющих очень большую музыкально-этнографическую ценность; Краков, 1900); "Szkice jezykoznawcze" (том I, Варшава, 1904) - собрание ряда отдельных статей, в том числе многих из вышеупомянутых. В течение ряда лет (с 1885 г.) Бодуэн был одним из редакторов издающегося в Варшаве лингвистического журнала "Prace filologiczne" и большого польского словаря; дополнил и редактировал третье издание "Толкового словаря" Даля (СПб., 4 тома, 1903 - 1909). Подробный список его ученых работ, доведенный до 1895 г., см. в его автобиографии ("Критико-биографический словарь" С.А. Венгерова), где находим и им самим изложенное научное profession de foi. Основной чертой личного и научного характера Бодуэна де Куртенэ является стремление к духовной самостоятельности и независимости, отвращение к рутине и шаблону. Всегда он стремился "брать исследуемый предмет таким, как он есть, не навязывая никогда не подходящих ему категорий" (собственные слова Бодуэна). Это позволило ему дать ряд оригинальных и метких наблюдений, высказать немало блестящих научных идей и обобщений. Из них особую ценность имеют учения о сокращении основ в пользу окончаний и о двух главных родах фонетических чередований. Первое учение превратилось у учеников Бодуэна де Куртенэ, профессоров Крушевского и Богородицкого, и последователя Бодуэна де Куртенэ Аппеля, в теорию так называемой морфологической абсорпции и секреции; второе, высказанное сначала в общих чертах, было развито впоследствии Крушевским и самим Бодуэна де Куртенэ в стройное учение, изложенное им в рассуждении: "Proba teorji alternacyi fonetycznych" (Краков, 1894). Начав свою самостоятельную научную деятельность исследованием в области психологии языка, Бодуэн де Куртенэ всегда отводил психологическому моменту самое широкое место в жизни языка, сводя, в конечном счете, все проблемы языкознания к психологии. Никогда, однако, он не забывал и фонетики. Один из первых он насаждал у нас знакомство с современной научной фонетикой или антропофоникой, как любил он ее иногда называть, вслед за Меркелем, передав эту свою склонность и всем своим ученикам. Совпадая по своим основным научным принципам с главными представителями возникшего в середине 70-х годов на Западе так называемого "младограмматического" направления, Бодуэн де Куртенэ пришел к ним независимо, путем самостоятельного параллельного развития, причем избежал ряда методологических ошибок и неточностей своих западных единомышленников, нередко давая существенные поправки и дополнения к их общелингвистическим теориям и учениям. Главной областью изучения является у него семья славянских языков, из которых особенной его любовью и вниманием пользовались многочисленные словинские диалекты северной Италии и южной Австрии. Многократные диалектологические его экскурсии в области этих диалектов дали ему превосходное знание всех их особенностей и позволили собрать богатый материал, который еще ждет своей научной обработки. Таким образом изучение живых языков - один из принципов младограмматической школы - имеет в Бодуэне де Куртенэ одного из самых ревностных последователей, вовлекая его даже в несколько одностороннее пренебрежение историческим материалом и строго сравнительными изучениями, хотя и здесь им высказано немало оригинальных и ценных мыслей. С. Булич.
Л. В. Щерба
- известный русский советский языковед, академик. Его учителем был И. А. Бодуэн де Куртенэ, один из самых блестящий филологов XIX-XX вв. Лев Владимирович Щерба родился 20 февраля (3 марта) 1880 г. в Петербурге. В 1903 г. окончил Петербургский университет. Л.В. Щерба был основателем фонетической лаборатории в Петербургском университете. В 1916–1941 гг. – профессор Петроградского (Ленинградского) университета, с 1943 г. – академик Академии наук СССР. В последние годы жизни работал в Москве. В истории лингвистики известен прежде всего как выдающийся специалист по фонетике и фонологии. Развил концепцию фонемы И.А. Бодуэна де Куртенэ и разработал «ленинградскую» фонологическую концепцию, сторонники которой (М.И. Матусевич, Л.Р. Зиндер и др.) совместно образовали Ленинградскую фонологическую школу.Родился в городе Игумен Минской губернии (иногда указывается неверное место рождения Петербург, откуда незадолго до его рождения переехали его родители), но вырос в Киеве, где окончил гимназию с золотой медалью. В 1898 году поступил на естественный факультет Киевского университета. В 1899 году, после переезда родителей в Петербург, перевёлся на историко-филологический факультет Петербургского университета. Ученик И. А. Бодуэна де Куртенэ. В 1903 году окончил Петербургский университет с золотой медалью за сочинение «Психический элемент в фонетике». В 1906-1908 гг. жил в Европе, изучал грамматику, сравнительно-историческое языкознание и фонетику в Лейпциге, Париже, Праге, исследовал тосканские и лужицкие (в частности, мужаковский) диалекты. В Париже, в числе прочего, работал в лаборатории экспериментальной фонетики Ж.-П. Руссло. С 1909 года - приват-доцент Петербургского университета. Преподавал, помимо него, на Высших женских курсах, в Психоневрологическом институте, на курсах для учителей глухонемых и учителей иностранных языков. Читал курсы по введению в языкознание, сравнительной грамматике, фонетике, русскому и старославянскому языкам, латыни, древнегреческому, преподавал произношение французского, английского, немецкого языков. В 1909 году создал в Петербургском университете лабораторию экспериментальной фонетики, ныне - его имени. В 1912 году защитил магистерскую диссертацию («Русские гласные в качественном и количественном отношении»), в 1915 году - докторскую диссертацию («Восточнолужицкое наречие»). С 1916 года - профессор кафедры сравнительного языкознания Петроградского университета. С 1924 года - член-корреспондент Российской академии наук, с 1943 года - академик АН СССР. С 1924 года - почётный член Международной ассоциации фонетистов. Развил концепцию фонемы, воспринятую им от Бодуэна, придав термину «фонема» его современное значение. Основатель Ленинградской (Петербургской) фонологической школы. Среди его учеников - Л. Р. Зиндер и М. И. Матусевич. Среди его научных интересов, помимо уже названных, были синтаксис, грамматика, вопросы взаимодействия языков, вопросы преподавания русского и иностранных языков, вопросы языковой нормы, орфографии и орфоэпии. Подчёркивал важность разграничения научного и «наивного» значения слова, создал научную типологию словарей. Поставил проблему построения активной грамматики, идущей от значений к выражающим их формам (в противоположность традиционной, пассивной грамматике, идущей от форм к значениям).
В работе «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» разграничил языковой материал, языковую систему и речевую деятельность, развив тем самым идею Ф. де Соссюра о разграничении языка и речи. Щерба ввёл понятия отрицательного языкового материала и лингвистического эксперимента. При проведении эксперимента, полагал Щерба, важно не только использовать подтверждающие примеры (как можно говорить), но и систематически рассматривать отрицательный материал (как не говорят). В этой связи он писал: «особенно поучительны бывают отрицательные результаты: они указывают или на неверность постулированного правила, или на необходимость каких-то его ограничений, или на то, что правила уже больше нет, а есть только факты словаря, и т. п.» Л. В. Щерба - автор фразы «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка». В Ленинградском университете преподавал до 1941 года. Последние годы жизни провёл в Москве, где и скончался. Деятельность По мнению Щербы, один и тот же язык можно описать как с точки зрения говорящего (подбор языковых средств в зависимости от смысла, который нужно выразить), так и с точки зрения слушающего (разбор данных языковых средств с целью вычленения их смысла). Первое он предложил называть «активной», а второе - «пассивной» грамматиками языка. Активная грамматика очень удобна для изучения языка, но на практике составление такой грамматики очень сложно, так как исторически языки, изучаемые в первую очередь их носителями, описываются с точки зрения пассивной грамматики.
Л.В. Щерба внёс значительный вклад в общую лингвистику, лексикологию, лексикографию и теорию письма. Выдвинул оригинальную концепцию языка и речи. В отличие от концепции Фердинанда де Соссюра, ввёл разделение не двух, а трёх сторон объекта лингвистики: речевой деятельности, языковой системы и языкового материала. Отказавшись от психологического подхода к языку, ставил вопрос о речевой деятельности, которая позволяла говорящему производить ранее никогда им не слышанные высказывания. В связи с этим рассматривал вопрос об эксперименте в лингвистике. В области фонологии известен как один из создателей теории фонемы. Первым проанализировал понятие фонемы как словоразличительной и морфеморазличительной единицы.
Круг научных интересов Щербы чрезвычайно широк и разнообразен. Его магистерская диссертация была посвящена описанию восточно-лужицкого наречия (языка одной из малоизученных в тот период славянских народностей, проживавших на территории Германии), к изучению которого он обратился по совету Бодуэна де Куртенэ. В работе Лев Владимирович с большим успехом использовал методы полевой (экспедиционной) лингвистики, что было большой редкостью в то время. Щерба не знал серболужицкого языка, поселился среди лужичан в крестьянском доме, и за две осени (1907-1908) выучил язык и подготовил его описание, которое изложил в монографии "Восточно-лужицкое наречие" (1915).
Большое значение придавал ученый исследованиям живой разговорной звучащей речи. Он широко известен как фонолог и фонетист, основатель Ленинградской (Петербургской) фонетической школы. Он впервые ввел в практику лингвистического исследования экспериментальные методы и получил на их основе блестящие результаты. Наиболее известна его фонетическая работа - "Русские гласные в качественном и количественном отношении" (1912). Много сделал Щерба для теории и практики лексикографии и лексикологии. Подготовленный под его руководством двуязычный словарь нового типа (объяснительного, или переводного) - "Русско-французский словарь" (1936) - используется в практике преподавания французского языка и для переводов до сих пор. Его статья "О частях речи в русском языке" (1928) стала существенным вкладом в русскую грамматическую теорию, показала, что же реально скрывается за привычными для нас словами: существительное, глагол, прилагательное и т.д. Щерба был блестящим педагогом: много лет он проработал в Ленинградском, затем в Московском университетах, подготовил целую плеяду учеников, которые стали выдающимися лингвистами (В. В. Виноградов, Л. Р. Зиндер и др.).
Интерес Щербы к методике преподавания зародился еще в начале его научной деятельности. В связи со своей педагогической работой он начал заниматься вопросами преподавания русского языка, но вскоре его внимание привлекает также методика преподавания иностранных языков: говорящие машины (его статья 1914 г.), разные стили произношения, что играет в преподавании важную роль (статья 1915 г.), и т.д. Занимался он и отличиями французской звуковой системы от русской и пишет об этом в 1916 г. статью, послужившую как бы зародышем его "Фонетики французского языка". В 1926 г. появляется его статья "Об общеобразовательном значении иностранных языков", вышедшая в журнале "Вопросы педагогики" (1926, вып. I), где находим - опять-таки в зародыше - те теоретические идеи Щербы, которые он развивал в дальнейшем в течение всей своей научной жизни. Наконец, в 1929 г. выходит его брошюра "Как надо изучать иностранные языки", где он ставит ряд вопросов, касающихся изучения иностранных языков взрослыми. Здесь, в частности, он развивает (в плане методики) теорию о словарных [В дальнейшем Л.В. их называл знаменательными.] и строевых элементах языка и о преимущественной важности знания строевых элементов. В развитии этого интереса Щербы сыграл большую роль и его учитель И.А.Бодуэн де Куртенэ, хотя и не оставивший ничего специально касающегося методики преподавания иностранных языков, но питавший глубокий интерес к живому языку, который побуждал его, как говорил Л.В., "поощрять у своих учеников занятия тем или другим видом приложения своей науки к практике". Важность изучения иностранных языков в средней школе, их общеобразовательное значение, методика преподавания, а также и изучение их взрослыми все больше привлекает внимание Щербы. В 30-е годы он много думает над этими вопросами и пишет ряд статей, в которых высказывает новые, оригинальные мысли. В начале 40-х годов, во время войны, находясь в эвакуации, по плану Института школ Щерба начал писать книгу, являющуюся результатом всех его размышлений над методикой преподавания иностранных языков; это как бы сгусток его методических идей, которые возникли в течение всей его научной и педагогической деятельности - на протяжении тридцати с лишним лет. Он не успел ее закончить, она вышла из печати через три года после его смерти, в 1947 г.* Как лингвист-теоретик, Щерба не разменивался на методические мелочи, на различные приемы, он старался осмыслить методику путем приобщения ее к общему языкознанию, старался заложить в ее базу важнейшие идеи общей лингвистики. Книга эта представляет собой не столько методику преподавания языка в средней школе (хотя и школьный учитель может извлечь из нее для себя много полезного), сколько общие вопросы методики, как и сказано в подзаголовке. Щерба говорит: "В качестве лингвиста-теоретика я трактую методику преподавания иностранных языков как прикладную отрасль общего языковедения и предлагаю вывести все построение обучения иностранному языку из анализа понятия "язык" в его разных аспектах". Основная идея Щербы состоит в том, что при изучении иностранного языка усваивается новая система понятий, "которая является функцией культуры, а эта последняя - категория историческая и находится в связи с состоянием общества и его деятельностью". Эта система понятий, отнюдь не являющаяся неподвижной, усваивается от окружающих через посредство языкового материала (т.е. неупорядоченного лингвистического опыта), "превращающегося, согласно общему положению, в обработанный (т.е. упорядоченный) лингвистический опыт, т.е. в язык". Естественно, что системы понятий в разных языках, поскольку они являются социальной, экономической и культурной функцией общества, не совпадают, это Щерба и показывает на ряде убедительных примеров. Так обстоит дело и в области лексики, и в области грамматики. Овладение языком заключается в усвоении определенных "лексических и грамматических правил" данного языка, хотя и без соответственной технической терминологии. Щерба подчеркивает и доказывает важность различения в грамматике, помимо строевых и знаменательных элементов языка, о чем уже говорилось, так называемой пассивной грамматики и активной. "Пассивная грамматика изучает функции, значения строевых элементов данного языка, исходя из их формы, т.е. внешней их стороны. Активная грамматика учит употреблению этих форм".
В 1944 году, готовясь к тяжёлой операции, изложил свои взгляды на многие научные проблемы в статье «Очередные проблемы языкознания». Учёный не вынес операции, таким образом этот труд стал своего рода завещанием Льва Владимировича. В своей последней работе Щерба затронул такие вопросы, как: двуязычие чистое (два языка усваиваются независимо) и смешанное (второй язык усваивается через первый и «привязывается» к нему); неясность традиционных типологических классификаций и неопределённость понятия «слово» («Понятия „слово вообще“ не существует», - пишет Щерба); противопоставление языка и грамматики; различие активной и пассивной грамматики и другие.
Основные работы: «О частях речи в русском языке», «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании», «Опыт общей теории лексикографии», «Очередные проблемы языковедения», «Русские гласные в качественном и количественном отношении», «Восточнолужицкое наречие», «Фонетика французского языка», «Теория русского письма».
Выдающийся русский филолог академик Виктор Владимирович Виноградов (1895 - 1969) родился в Зарайске Рязанской губернии, в семье священника. Окончил Рязанскую духовную семинарию. Научную деятельность начинал как историк русских религиозных движений - его монография, над которой он начал работать еще в семинарские годы, называлась “О самосожжении у раскольников-старообрядцев (XVII - XX вв.)”; она печаталась в приложениях к рязанскому “Миссионерскому сборнику” в 1917 году (печатанием не закончена ввиду прекращения самого издания). “Настоящее исследование <...>, - говорилось в примечании от редакции, - представляет собою солидный научный труд, полезный для всякого пастыря и миссионера, а также эксперта по религиозным делам в судебных процессах”. Этой работе суждено было стать последним в отечественной науке исследованием на данную тему.
После семинарии Виноградов переезжает в Петроград и учится сразу в двух институтах - Археологическом и Историко-филологическом. В 1918 году, через год после их окончания, он по рекомендации академика А. А. Шахматова и профессора Н. М. Каринского был оставлен при Петроградском университете для подготовки к профессорскому званию. Магистерская диссертация его была посвящена исторической фонетике и диалектологии. С 1920 года, когда молодой ученый был избран профессором Археологического института, он в течение почти полувека преподавал в вузах Москвы и Ленинграда (и во время ссылки - Тобольска, в 1941 - 1943 годах).
Научная деятельность Виноградова в то время, к которому относятся публикуемые письма, была связана с Разрядом (позднее - Отделом) словесных искусств Государственного института истории искусств (ГИИИ) в Петрограде-Ленинграде, где он работал с 1921 по 1929 год - самые плодотворные годы всей своей жизни в науке.
И сам ГИИИ, и Отдел словесных искусств были уникальными образованиями в истории искусствознания России. “Институт искусств, - говорилось в объяснительной записке, - согласно своей особой задаче, должен подходить к литературе как к словесному искусству. Предметом изучения являются здесь, как и на других факультетах института, художественные (в данном случае - поэтические) приемы в их историческом развитии и история художественного (поэтического) стиля как замкнутого единства”. Отдел стал колыбелью новейшей теоретической поэтики в отечественной и, как выяснилось десятилетия спустя, мировой науке. Бывали заседания и обсуждения, когда в одной комнате рядом находились С. Д. Балухатый, С. И. Бернштейн, В. В. Виноградов, В. В. Гиппиус, В. М. Жирмунский, Б. В. Казанский, Б. А. Ларин, Б. В. Томашевский, Ю. Н. Тынянов, В. Б. Шкловский, Л. В. Щерба, Б. М. Эйхенбаум, Б. М. Энгельгардт. Питомцами ГИИИ были Г. А. Гуковский, Л. Я. Гинзбург, В. А. Каверин. На заседаниях Отдела читали свои новые вещи М. Волошин, Е. Замятин (отрывки из романа “Мы”), В. Каменский, В. Маяковский, Н. Тихонов, А. Толстой, К. Федин (главы из романа “Города и годы”), О. Форш, И. Эренбург.
Главные положения всех работ Виноградова этих лет были доложены в Отделе или прошли через лекционные курсы в институте; большинство институтом же было издано: книги “Этюды о стиле Гоголя” (1926) и “Эволюция русского натурализма” (1929), теоретические статьи, сохранившие свое значение до сих пор, - “Проблема сказа в стилистике” (1926) и “К построению теории поэтического языка” (1927).
Годы эти были необычными по интенсивности научных занятий даже для самого Виноградова, всю жизнь поражавшего современников работоспособностью, разнотемьем и обилием написанного. Так, только про 1926 год мы имеем сведения (неполные), извлеченные из писем, печатных отчетов и архивных дел ГИИИ, о 16 прочитанных им докладах, среди коих: “О церковнославянизмах”, “Натуральная новелла 30 - 40-х гг.”, “О языке драмы как особой разновидности художественной речи”, “О построении теории стилистики”, “О принципах языковой реформы Карамзина”, “О герое в лирике”, “О литературном произношении в XVIII в.”, выступление на докладе Е. Замятина “О работе над пьесой „Блоха”” и др.
Среди многих филологических проблем, затрагиваемых в письмах, центральное место занимают три. Прежде всего это проблема сказа. О нем Виноградов написал сначала специальную статью (см. письмо от 2 декабря 1925 года), а затем книгу “Формы сказа в художественной прозе”, законченную в 1929 году, но тогда не напечатанную. Влиятельной в те годы точке зрения Б. М. Эйхенбаума на сказ как прежде всего установку на устную речь Виноградов противопоставил ориентированность сказа на сложную систему разнонаправленных установок и форм, имеющую свои принципы организации. Они связаны в первую очередь с категорией монолога. В кругу бытового говорения Виноградов выделяет четыре типа монолога: убеждающий, лирический, драматический и сообщающий. Разновидность последнего - монолог повествующего типа - является базовой для сказа. Такой монолог тяготеет к формам книжной речи, но полного сближения с ними не происходит. Сказ подчиняется не только законам устного монолога и повествующего монолога, тяготеющего к формам книжности, но и принципам литературной школы, а также законам композиционно-художественной структуры конкретного произведения. В столкновении “устности” и “книжности” заключены огромные возможности эстетической игры.
Эти проблемы Виноградов уже тогда связывал с общим движением повествовательных форм в русской литературе. Любопытно сопоставить его рассуждения на эту тему в письмах жене с пассажем в неопубликованном письме Н. К. Гудзию 6 февраля 1926 года: “В 30-е годы XIX в. - ломка высоких языковых форм через канонизацию жаргонов и диалектов; за новыми словами идут новые предметы, новые “сюжеты”. Но авторы скрываются за подставными рассказчиками, так как стыдятся своим именем прикрыть вульгарную речь. А рассказчики не могут рисовать героев, а только окружающие их быт предметы, так как герои должны говорить так же, как они. Ведь нельзя же героям молчать. Говорить - тоже нельзя: еще спутаешь с рассказчиком. Поэтому герои - мычащие марионетки. Но постепенно “сказ” всасывается в повествовательную речь (ср. “Мертвые души”), и рассказчика можно устранить. Тогда выступает проблема натурального героя, “типа”. Теперь “типы” разговаривают, сколько их мертвой душе угодно. Но и язык и типы - “низки”, следовательно, комичны. Чтобы их поднять на “юмористическую” (в понимании Белинского) ступень - надо их очеловечить и начинить социализмом. Идеология и социология - это начинка (капустная) натуралистического пирога, состряпанного Белинским. Отсюда разные Григоровичи с их филантропией, Достоевский и т. п.” (ОР РГБ, ф. 731).
Второй проблемой, к которой Виноградов обратился в эти годы, была проблема “образа автора”; в письме от 13 февраля 1926 года мы находим первые обоснования этого понятия. Для Виноградова это категория не только стилистическая, но философская, разрешающая острейшую для него антиномию: самодвижения литературных форм - и личности, творящей предлежащий исследователю художественный мир.
Все виды речи литературного произведения - прозаического, драматического и стихового - и все его жанры рассматриваются Виноградовым в конечном счете в связи с этой категорией. Они, считал Виноградов, обусловлены образом автора. С конца 20-х годов он не оставлял идею написать на эту тему книгу. В ней должны были найти освещение такие вопросы, как образ автора в новелле, драме, стихе, сказе, взаимоотношение образов писателя и оратора и др. Именно в этом плане шли его размышления над упоминаемыми в письмах Некрасовым, Вл. Соловьевым, Лесковым, Есениным, Б. Пильняком. Эта категория стала для него главной в науке о языке художественной литературы, которую он обосновывал в работах 50-х годов.
1926 - 1927 годы отмечены интенсивными размышлениями Виноградова над проблемами драмы и театра - письма приоткрывают нам эту малоизвестную страницу его научного творчества (материалы на эту тему не были им опубликованы). В октябре 1926 года он организует при ГИИИ комиссию по изучению сценической речи. Это была комиссия широкого профиля, с участием актеров, преподавателей дикции, декламации. Устраивались доклады и диспуты. “Комиссия по изучению сценической речи возбуждает большой интерес у режиссеров, актеров и теоретиков театра, - писал Виноградов жене после одного из заседаний в октябре 1927 года. - Спорили о Мейерхольде, о движении, о формах речи, о связи их с “материалом”, т. е. индивидуальными особенностями актера, и с архитектурой помещения”.
В 1930 году вышла книга Виноградова “О художественной прозе”. “Теперь, - писал в предисловии автор, - когда главным предметом моих изысканий стал литературный язык <..>, я подвожу итоги когда-то увлекавшим меня работам по стилистике прозы и драмы”. Итогов не получилось; перерыв (если он был - Виноградов умел работать одновременно в совершенно различных областях филологии) оказался невелик: к 1932 году относятся сведения об интенсивной работе над стилем Пушкина, которая к этому времени настолько подвинулась, что уже в марте следующего года была закончена книга “Язык Пушкина”, а в том же 1933 году - статья о Пушкине для “Литературного наследства”. В последующих работах Виноградова о стиле Карамзина, Дмитриева, Крылова, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Достоевского, Толстого представлен, по сути дела, первый опыт исторической поэтики русской литературы на основе эволюции ее словесно-повествовательных форм с конца XVIII до 70-х годов XIX века. Но говоря о подведении итогов, Виноградов был прав в том смысле, что центр его научных интересов перемещался в сторону лингвистики. В середине 30-х - начале 40-х годов были созданы классические труды по истории литературного языка и современному русскому языку.
В жизни Виноградова конца 20-х - начала 30-х годов было много событий, не всегда связанных с его собственной волею. Прекратил свое существование в прежнем виде ГИИИ, перешедший на марксистские позиции в изучении искусства. В 1930 году Виноградов переезжает в Москву, преподает в столичных вузах.
8 февраля 1934 года Виноградов был арестован в своей квартире в Б. Афанасьевском переулке. “Для доставления в ОГПУ, - указано в протоколе обыска, - взяты: 1) Разная переписка; 2) 8 печатных оттисков” (далее цитаты по: Центральный архив МБ РФ, дело № Р28879). Арестованный был заключен в одиночную камеру на Лубянке.
22 февраля было вынесено постановление о предъявлении обвинения в связи с тем, что “гр. Виноградов В. В. достаточно изобличается в том, что он является участником контрреволюционной национал-фашистской организации”, привлечь его в качестве обвиняемого по статье 58/11 и 58/10 УК РСФСР, а “мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда избрать содержание под стражей”.
Виноградов был привлечен по делу славистов, или так называемой “Российской национальной партии”, ставившей своей целью, как сказано в обвинительном заключении, “свержение советской власти и установление в стране фашистской диктатуры”. Было объявлено, что во главе организации стоит эмигрантский центр, возглавляемый учеными П. Г. Богатыревым, Р. О. Якобсоном, Н. С. Трубецким. По этому целиком сфальсифицированному делу проходили искусствоведы, архитекторы, этнографы, музейные работники, но главным образом филологи: профессор Московского педагогического института А. Н. Вознесенский, профессор Московского областного педагогического института И. Г. Голанов, лингвисты члены-корреспонденты АН СССР Н. Н. Дурново, Г. А. Ильинский и А. М. Селищев, профессор славянских литератур А. И. Павлович, доцент Московского педагогического института В. Н. Сидоров и другие.
Виноградову было предъявлено обвинение в том, что он “входил в группу организации, возглавляемую членом к. р. центра Дурново Н. Н.; принимал участие в к. р. совещаниях у активного члена организации Ильинского”. 2 апреля 1934 года Особым совещанием (ОСО) при Коллегии ОГПУ Виноградов был приговорен к высылке “в Горькрай сроком на три года, считая срок с 8/II-34 г.”.
19 апреля ссыльный прибыл на место своего назначения - в Вятку (см. письма от 19 и 20 апреля). 21 апреля он уже начал заниматься и сообщает в письме, что статью “Стиль „Пиковой дамы””, над которой он работал еще в одиночке Лубянки по переданному женой томику прозы Пушкина, закончит через две недели. Боится, что не сможет без московских библиотек работать над “Стилем Пушкина” и другими работами. “Если бы я был московским жителем, я написал бы большую статью о книге Белого (“Мастерство Гоголя”. М. - Л. 1934. - А. Ч.), блестящей, но ложной и лживой. Белый, как всегда, больше говорит о себе, чем о Гоголе” (письмо от 28 мая).
Его жизнь в годы ссылки - отшельническая. “Язык мой - тот отдыхает. Живу, как молчальник. И людей вижу лишь мимоходящих” (14 июня 1934 года). “Много времени отнимают заботы о деньгах и работы для денег. А то на покое в Вятском монастыре я пополнил бы свое образование и достиг бы следующей высшей степени научного развития” (Н. К. Гудзию, 29 июля 1934 года). Ложится он около часу ночи, встает в 6-7 утра. Остальное время - работа. Без книг страдает все больше. Многое привозила жена, Надежда Матвеевна. Некоторая нужная литература была в библиотеке преподавателя местного пединститута П. Г. Стрелкова. Но даже Пушкина приходилось цитировать по случайным изданиям, не говоря уж о Крылове, Жуковском, Батюшкове и других. Вернуться второй раз к однажды изданной книге сплошь и рядом уже не получалось. С этим связана и известная композиционная неупорядоченность, и загроможденность материалом главного труда этих лет - книги “Стиль Пушкина”. Автор стремился закрепить весь нужный материал печатно, не будучи уверен, что тот еще раз попадет в его поле зрения. Многие страницы представляют собою цепи слабо связанных друг с другом примеров, темы иногда повторяются. Нарекания в громоздкости построения и сложности книги для чтения справедливы. Не потому ли многие ее идеи оказались невостребованными или разрабатывались потом сплошь и рядом заново?..
Кроме “Стиля Пушкина”, в ссылке Виноградов писал книгу “Современный русский язык”, написал большое количество статей для Словаря под редакцией Д. Н. Ушакова (имя Виноградова в первом томе Словаря было снято), большие работы о Гоголе, Толстом. По-прежнему много планов - в частности, написать книгу “Язык русской прозы XIX в.” (первый том - Карамзин, Марлинский, Сенковский, Полевой, Гоголь, Даль, Достоевский до ссылки), книгу о Гоголе, книгу о литературной фразеологии. Большинство из этих работ он хотел завершить в Москве. Но после Вятки Виноградову было разрешено жить только в Можайске; в Москву он мог приезжать на короткое время, нелегально. Лишь перед самой войной он получил паспорт и московскую прописку. Но спокойная жизнь продолжалась недолго: с началом войны как бывший репрессированный Виноградов в сорок восемь часов подлежал высылке и был отправлен в Тобольск вместе с семьей. Только в 1943 году ему удалось вернуться в Москву. Его ссыльные скитания длились почти десять лет. Именно в эти годы он написал книги, принесшие ему мировую славу: “Стиль „Пиковой дамы”” (1936), “Современный русский язык” (1938), “Очерки по истории русского литературного языка XVII - XIX вв.” (1938), “Стиль Пушкина” (1941), “Русский язык. Грамматическое учение о слове” (1947).
В отечественной филологии имя В. В. Виноградова стоит в том же ряду, что и имена А. А. Потебни, А. Н. Веселовского, А. А. Шахматова, Ю. Н. Тынянова. И как и у них, поражает разнообразие и разносторонность его научных интересов. Предметом его штудий были история раскола и историческая фонетика, диалектология и историческая грамматика, синтаксис и морфология русского языка, словообразование, историческая лексикология, поэтика, история литературных славянских языков, текстология, эвристика, история филологической науки. Переходы из одной области в другую были для него нетрудны, ибо каждая не была в его представлении отделена от соседки сложнопреодолимой границею. Для него все это было одно, все было - Слово. Оно всегда находилось в светлом поле его сознания - и всегда во всех своих столиких интенциальных возможностях сразу: коммуникативных, мыслеобразующих, грамматических, художественных, как речь и как язык. В один и тот же месяц, неделю, день Виноградов мог работать над статьей о языке писателя и над книгами о бродячем сюжете или над историей синтаксических учений, писать о протопопе Аввакуме - и порче языка в современной советской литературе. Письма хотя бы в некоторой степени приоткрывают завесу над этой особенностью его интеллекта. Интересны они еще в одном отношении. Подробно рассказывая в них о своих планах, научных идеях, Виноградов излагает их, имея в виду адресата-неспециалиста, гораздо проще, чем в своих научных сочинениях, никогда не отличавшихся популярностью изложения. Любопытно видеть и самые истоки мыслей, из которых впоследствии под пером автора выросли целые научные концепции.
Авангардная филология 20-х годов легко переступала границу между наукой и искусством - впрочем, искусство тогда делало то же. Л. Я. Гинзбург вспоминает куплет из песни студентов ГИИИ: “И вот крадется словно тать / Сквозь ленинградские туманы / Писатель - лекцию читать, / Профессор Т. - писать романы”. (Профессор Т. - Тынянов.) Виноградов написал сценарий, обдумывал драму, работал над романом, писал стихи (отрывки из этих сочинений читатель найдет в публикуемых письмах). Он говорил, что исследователь должен быть в состоянии сочинить стихотворение в духе исследуемого поэта, - и сам писал стихи, стилизованные под Ахматову. Игра стилями прошлых эпох (в частности, библейским, который он глубоко чувствовал) и современности, сложная метафорика - черты его неповторимой эпистолярной манеры.
Виноградов написал очень много - видимо, около 30 полновесных томов. Всегда увлекательно читать документы, рассказывающие о людях, работавших на пределе человеческих возможностей.
Билет № 24
Похожая информация.
(1 оценок, в среднем: 5,00 из 5)
Loading...
