После прорыва Красной Армии в Пруссию перед советским командованием возникла проблема германских городов-крепостей. Решить ее можно было двумя классическими путями: штурмом и блокадой. Войска союзников, столкнувшись в Северной Франции с аналогичной проблемой, как правило, блокировали немецкие гарнизоны в городах-крепостях и укрепленных районах (УР), а сами продолжали движение вперед. Причем в большинстве случаев блокаду окруженных германских гарнизонов осуществляли французские части. Для англо-американцев блокада облегчалась тем, что гарнизоны противника находились на берегах Атлантики и Ла-Манша, где безраздельно господствовал союзный флот, срывавший любые попытки снабжения осажденных морем и оказывавший ощутимую огневую поддержку блокадным силам. Наконец, сами немецкие гарнизоны были малочисленны и неспособны наносить серьезные удары в тыл союзникам.

СИЛЬНЫЙ ПРОТИВНИК
Совсем иная ситуация сложилась на советско-германском, или, как его сегодня часто называют, Восточном фронте, где в городах-крепостях были сосредоточены достаточно крупные и сильные группировки немецких войск. Причем поскольку через эти города проходили стратегические коммуникации, обойти их было либо сложно или вовсе невозможно, либо же небезопасно. Вот почему советское командование в большинстве случаев принимало решение штурмовать города-крепости. Исключение составляли лишь прибрежные города-крепости, такие как, например, Либава, капитулировавшая в начале мая 1945 года.

Крупные германские города в Восточной Пруссии построены примерно по одной схеме. Новый город вплотную примыкает к старому и отгорожен от него полосой бульваров. Дома в центре и на окраинах каменные, многоэтажные, с плоскими крышами. Широкие прямые улицы пересекают большие площади. Планировка города (обычно радиально-кольцевая или прямоугольная) облегчала продольный обстрел улиц и устройство на них различных фортификационных сооружений.

Парки, скверы, сады у отдельных зданий внутри нового города благоприятствовали маскировке живой силы и техники оборонявшихся и представляли собой удобные районы огневых позиций артиллерии и минометов.

Кирпичные и каменные здания с массивными стенами позволяли создавать в них опорные пункты с многослойной системой огня, с хорошо укрытыми и трудно уязвимыми огневыми точками. Оборудование огневых точек в соседних зданиях и инженерные сооружения на прилегающих улицах превращали такой опорный пункт в хорошо укрепленный узел сопротивления.

Тесное расположение домов по улицам позволяло, проламывая стены домов и заборы между дворами и садами, скрытно перебираться из одного здания в другое, не выходя на улицу.

Несколько слов стоит сказать о крепости Познань, которая была построена на перекрестке стратегических дорог в среднем течении реки Варты. Крепость расположена на господствующих высотах, с юга прикрыта болотами Обры и Обрским каналом, а с северо-запада - изгибом реки Варты.

Крепость Познань известна с конца Х века. А в 1873–1883 годы вокруг нее построили еще и цепь фортов. Длина оборонительной линии, связывавшей форты, составляла 27–28 км. Удаленность фортов от крепости – от 3 до 5 км. Между фортами построены укрепления. В северной части города выстроена цитадель, примыкавшая своим флангом к Варте и представлявшая собой неправильный шестиугольник.

К 1912 году в гарнизоне крепости состояло 27 тыс. человек и 1350 орудий, но после 1919 года цитадель и форты пришли в запустение. Лишь в конце 1944 года немцы начали приводить их в порядок. И хотя как крепость Познань устарела уже к 1914 году, она и в 1945 году могла стать крепким орешком для советских войск. Не будем забывать, что в отличие от армий Германии, Франции и Австро-Венгрии в 1914–1918 годах Красная армия к 1945 году не могла сосредоточить против одной крепости 300–500 тяжелых гаубиц и мортир калибра 280–420 мм и пушек калибра 170–305 мм. Корпусная же артиллерия – 122-мм пушки А-19 и 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20 – были малоэффективны против фортов Познани.

Следует также добавить, что в 1944 году немцы в промежутках между фортами разместили десятки огневых точек, в том числе в бронебашнях, а для ПВО Познани было построено 18 железобетонных площадок с зенитными орудиями и надежными укрытиями для прислуги и боеприпасов. Кроме того, противник приспособил к обороне многие кирпичные здания города, из которых обеспечивался круговой обзор. Окна полуподвальных помещений и первого этажа были заделаны мешками с песком, оставлены только бойницы для стрельбы и наблюдения. В помещениях верхних этажей располагались пулеметчики, автоматчики и фаустпатронщики. Почти все площади и парки города были использованы для оборудования артиллерийских позиций.

Взятие Познани было возложено на 29-й гвардейский и 91-й стрелковые корпуса, усиленные частями 29-й артиллерийской дивизии прорыва, 5-й дивизии реактивной артиллерии, 41-й пушечной артиллерийской и 11-й минометной бригад и др. Всего в войсках, привлекаемых для штурма, имелось около 1400 орудий, минометов и боевых машин реактивной артиллерии, в том числе свыше 1200 единиц калибра от 76 мм и выше.

ШТУРМ НАЧИНАЕТСЯ

Предварительное разрушение фортов и артподготовка не проводились – артиллерия 27 января 1945 года открыла огонь одновременно с поднявшейся в атаку советской пехотой. Трех-пятиминутными огневыми налетами наши артиллеристы подавляли живую силу и огневые средства противника до тех пор, пока пехота не прошла в промежутки между ними и не блокировала их.

Для действий внутри фортов и на улицах города советское командование создало специальные штурмовые группы. В состав одной из таких групп было включено: стрелков и автоматчиков – 41; 76-мм полковых пушек – 1; 76-мм дивизионных пушек – 3; 45-мм противотанковых пушек – 1; 122-мм гаубиц – 2; танков Т-34 – 2. В то же время в состав другой штурмовой группы того же стрелкового полка были включены 25 стрелков и автоматчиков, одна 76-мм дивизионная пушка и две 122-мм гаубицы, а также три танка и САУ. Третья штурмовая группа данного полка имела уже 18 стрелков и автоматчиков, одну 76-мм полковую и восемь 76-мм дивизионных пушек, а также две 122-мм гаубицы и один танк Т-34. Ряд штурмовых групп и отрядов усилили 152-мм гаубицами-пушками МЛ-20 и 203-мм гаубицами Б-4.

Маршал Советского Союза Василий Чуйков позже так описывал действия артиллерии и штурмовых групп при штурме фортов Познани:

«Бой за форт Бонин вела штурмовая группа, в которую входили стрелковая рота неполного состава, рота 82-миллиметровых минометов, рота саперов, отделение химиков-дымовиков, два танка Т-34 и батарея 152-миллиметровых орудий.

После артиллерийской обработки форта штурмовая группа под прикрытием дымовой завесы ворвалась в центральный вход. Ей удалось овладеть двумя центральными воротами и одним из казематов, прикрывавшим подход к этим воротам. Противник, открыв сильный ружейно-пулеметный огонь из других казематов и применив также фаустпатроны и гранаты, отбил атаку.

Мы тут же поняли причины неудачи. Оказалось, что форт штурмовали только со стороны главного входа, не сковывая противника с других направлений. Это позволило ему сосредоточить все силы и весь огонь в одном месте. Кроме того, практика показала, что для штурма фортов калибр орудий 152 миллиметра явно недостаточен.

Вторая атака началась после обработки форта тяжелыми орудиями, стрелявшими бетонобойными снарядами. Штурмовая группа подступала к противнику с трех направлений. Артиллерия и во время штурма не прекращала огня по амбразурам и уцелевшим огневым точкам. После короткой борьбы противник капитулировал.

Продвижению наших войск сильно мешал мощный дот. Ликвидировать его поручили группе саперов под командованием старшего лейтенанта Проскурина. Вооружившись гранатами и взрывчаткой, саперы поползли к доту. Их прикрывала стрелковая рота, которая из противотанковых ружей и ручных пулеметов вела огонь по вражеским амбразурам.

Проскурин и его подчиненные быстро достигли дота, но его гарнизон вызвал на себя огонь артиллерии и минометов. Наши бойцы не дрогнули. Под градом осколков саперы пробрались к огневой точке и заложили 50 килограммов взрывчатки у амбразуры. Взрывная волна оглушила фашистов. Саперы ворвались в дот. После короткой схватки вражеский гарнизон был уничтожен».

Упорное сопротивление оказал гарнизон форта Грольман, который находился в центре города и не входил во внешнюю цепь фортов. Его гарнизон вел сильный огонь, простреливая ближние подступы, а огнем из башен крепости держал под обстрелом прилегающие улицы. Советская артиллерия вела по форту интенсивный огонь с закрытых позиций, но не смогла нанести ему существенных повреждений. И тогда были созданы специальные штурмовые группы, включавшие 50 автоматчиков и стрелков, две 76-мм полковые, две 45-мм и восемь 76-мм дивизионных пушек, четыре 122-мм гаубицы, три 152-мм гаубицы-пушки, а также одну 203-мм гаубицу и шесть огнеметчиков. Огонь 20 орудий разных калибров, в том числе и крупных, должен был подготовить условия для успешного штурма автоматчиками мощного опорного пункта противника.

В ночь на 2 февраля 1945 года все орудия, обеспечивавшие действия штурмовой группы, были выдвинуты на огневые позиции для стрельбы прямой наводкой на северную окраину парка, находившегося в 200 м перед фортом. Каждое орудие получило конкретную задачу, которая была поставлена с учетом его огневых возможностей. Артиллерия заняла и оборудовала огневые позиции ночью, причем во время вывода орудий на огневые позиции наша пехота вела огонь по бойницам и амбразурам форта, прикрывая вывод орудий.

152-мм орудия МЛ-20 были подвезены к огневым позициям автомобилями-тягачами, а на самую позицию подтягивались вручную силами орудийных расчетов своего и соседних орудий, а 203-мм гаубица Б-4 была выведена на огневую позицию в вооруженном виде, с уже установленным на лафете стволом, с началом обстрела форта другими орудиями (ее установили в заранее подготовленный котлован).

45-мм и 76-мм пушки получили задачу вести огонь по бойницам форта осколочными гранатами. 122-мм и 152-мм орудиям ставилась задача разрушить башни форта в его верхней части – в них находились пулеметчики и автоматчики противника. В свою очередь, 203-мм гаубица должна была сделать пролом в стене форта, для чего ее огневую позицию подготовили на удалении 300 м от стен форта. Огнеметчики же, входившие в состав штурмовой группы, должны были в конце артиллерийской подготовки зажечь форт, направив струи огня через амбразуры.

С утра 2 февраля 1945 года по сигналу старшего артиллерийского командира, руководившего действиями этих 20 орудий, все они открыли огонь по форту. Обстрел форта продолжался 20 минут. 45-мм и 76-мм орудия, входившие в состав штурмовой группы, наведенные каждое в указанную ему амбразуру, осколочными снарядами поражали живую силу противника внутри форта. 203-мм гаубица Б-4, выдвинутая для стрельбы прямой наводкой, произвела семь выстрелов по стене форта, проделав в стене два пролома размером более 1 кв. м каждый.

По сигналу старшего артиллерийского командира, находившегося на огневой позиции, огонь орудий был внезапно прекращен. Огнеметчики, выдвинувшиеся вперед к стенам форта, выпустили в проломы в стене несколько очередей из огнеметов и подожгли форт. В этот момент автоматчики штурмовой группы поднялись в атаку и вскоре овладели всеми помещениями форта.

В результате мощного обстрела 20 орудиями разных калибров прямой наводкой форт был значительно поврежден, а его огневые средства подавлены. Огнеметчики и автоматчики штурмовой группы завершили уничтожение живой силы, оборонявшейся в казематах форта.

АРТИЛЛЕРИЯ В УЛИЧНЫХ БОЯХ

Штурм хорошо укрепленного города-крепости Познани дал Красной Армии бесценный опыт, пригодившийся в боях за Кенигсберг и Берлин. Фото РИА Новости

Весьма интересен и опыт применения советским командованием артиллерии в уличных боях в Познани. Возьмем для примера 240-й гвардейский стрелковый полк, который вел ожесточенный бой за опорный пункт немцев, расположенный на территории мясокомбината. Для его штурма была создана специальная группа в составе 50 человек, усиленная батареей 76-мм дивизионных пушек, а также двумя полковыми 76-мм и двумя 45-мм пушками.

Мясокомбинат состоял из большого четырехэтажного корпуса с системой вспомогательных зданий, прилегавших к главному корпусу. Группа зданий была обнесена кирпичной стеной, доходившей до второго этажа центрального корпуса. Из окон третьего и четвертого этажей немцы обстреливали ружейно-пулеметным огнем подступы к стене, а при попытке наших артиллеристов выкатить орудия для стрельбы прямой наводкой применяли фаустпатроны.

Под покровом ночи три орудия были поставлены на расстоянии 350–400 м от здания и получили возможность вести огонь по третьему и четвертому этажам здания. Одну 76-мм полковую пушку поставили у противоположного угла здания с задачей вести огонь от угла улицы по верхним этажам здания мясокомбината. При этом из состава штурмовой группы была выделена захватывающая подгруппа в составе 25 человек с двумя орудиями, которая получила задачу обойти мясокомбинат справа и, проделав в опоясывающей его стене пролом при помощи тола, вкатить в него орудие, которое должно было немедленно открыть огонь по центральному входу (воротам) корпуса. Другое 76-мм полковое орудие должно было прикрывать огнем действия первого орудия.

Остальная артиллерия данной штурмовой группы должна была по сигналу открыть огонь по окнам третьего и четвертого этажей с фронта одновременно с ведением огня пехотой с задачей отвлечь внимание противника на себя и своими действиями сковать его. Из состава штурмовой группы 25 человек остались в подгруппе обеспечения, которая должна была своим огнем и демонстрацией штурма отвлечь на себя огонь противника из окон фронтальных стен.

Ночью все орудия были поставлены на огневые позиции, забаррикадированы кирпичом, бревнами и другим подручным материалом. Захватывающая подгруппа с двумя орудиями к рассвету обошла здание мясокомбината и подошла к тому месту, где саперы заложили под стену бочки с толом.

По команде командира штурмовой группы орудия дали несколько залпов по окнам здания и в этот же момент саперы произвели взрыв стены. В образовавшийся пролом шириной около 3 м сразу же была выдвинута 76-мм дивизионная пушка. Вкатив орудие прямо в ворота центрального корпуса, командир орудия открыл огонь осколочными гранатами и картечью. Противник, не ожидавший такого удара с тыла, был ошеломлен, что способствовало быстрейшему его уничтожению. Гарнизон первого этажа здания был полностью уничтожен. Расчет орудия, укрываясь за щитом, вел беглый огонь по внутренним стенам цеха.

76-мм полковая пушка, заняв огневую позицию в проломе стены, проделанном саперами, произвела несколько выстрелов по окнам второго и третьего этажей тыльной стены, обеспечив этим захватывающей подгруппе возможность ворваться в ворота мясокомбината и быстро овладеть первым этажом главного корпуса. В момент броска захватывающей подгруппы 76-мм дивизионная пушка огонь прекратила.

Противник, почувствовав опасность нанесенного нашей штурмовой группой удара с тыла, направил часть своих огневых средств к окнам тыльной стены, но в это время захватывающая подгруппа уже ворвалась на второй этаж и там завязала бой с гарнизоном мясокомбината.

Подгруппа обеспечения под прикрытием огня орудий, ведущих огонь с фронта по верхним этажам здания, приблизилась вплотную к стене и с прекращением огня артиллерией ворвалась в боковые ворота и во двор мясокомбината с восточной стороны. Завязался бой внутри здания.

В течение всего дня штурмовые группы очищали мясокомбинат от противника и с помощью подошедшего подкрепления из состава того же полка к вечеру полностью овладели центральным корпусом мясокомбината и прилегающими к нему зданиями.

При этом в ходе боев за отдельные объекты внутри крупных населенных пунктов, представлявшие собой целый комплекс зданий и различного рода сооружений, в целях ускорения штурма и снижения потерь своих сил практиковался их сплошной поджог. С этой целью в состав штурмовых групп включались огнеметные подразделения ранцевых огнеметов или же огнеметные танки. Приведем один из примеров.

В боях за Познань немцы, задерживая продвижение правого фланга 27-й гвардейской стрелковой дивизии, упорно обороняли один из кварталов города, в котором находился крупный завод с большим количеством корпусов. Неоднократные попытки штурмовать заводские здания успехом не увенчались, и тогда командир дивизии решил уничтожить этот узел сопротивления противника путем последовательного поджога зданий из ранцевых огнеметов.

Для решения этой задачи было создано шесть штурмовых групп, состоявших в основном из огнеметчиков. Каждая группа имела не более пяти стрелков, десяти саперов (в том числе четыре огнеметчика, один сапер-дымовик и четыре сапера-штурмовика), а также два 76-мм орудия. Большое количество штурмовых групп – шесть – определялось планом штурма: объект штурма был разделен на шесть «участков поджога» и группам надлежало обеспечить огнем личного оружия и огнем орудий, стрелявших прямой наводкой, подход огнеметчиков к участкам поджога. Каждому командиру орудия были поставлены конкретные задачи командиром саперного отделения, входившего в состав соответствующей штурмовой группы.

Все штурмовые группы начали штурм одновременно. Саперы под прикрытием огня орудий и автоматчиков проникли в заводские здания и в течение нескольких минут зажгли восемь заводских корпусов. После этого немцы оставили обороняемый ими квартал и частично сдались в плен.

В ходе уличных боев в ряде городов нашей наступавшей пехоте приходилось вызывать артиллерийский огонь по тому же зданию, в котором она вела бой с противником. Иногда расстояние от нашей пехоты до противника составляло всего несколько метров и отделялось стеной, комнатой или лестницей этажа. Нередко небольшим группам пехоты в ночное время удавалось проникнуть в здание, занятое противником, и завязать с ним бой внутри этого здания.

Дым от разрывов, а также известковая пыль от разрушенных зданий, поднимавшиеся во время артиллерийского обстрела, до некоторой степени ослепляли противника, засевшего в здании, поэтому наша пехота, воспользовавшись этим, преодолевала обстреливаемое противником пространство и проникала в здание.

ШТУРМ ЦИТАДЕЛИ

«После 12 февраля главное внимание было приковано к Цитадели – центру обороны познаньского гарнизона, – указывал позже маршал Советского Союза Василий Чуйков в книге «Конец Третьего рейха». – По мере приближения наших войск к этому центру упорство сопротивления противника возрастало. Некоторые читатели могут подумать: зачем нужно было упорно драться за Цитадель, не лучше было бы ее блокировать и брать измором. Рядом с Цитаделью находился узел железных дорог, который был крайне необходим для подвоза снабжения всех войск фронта. Поэтому штурм Цитадели продолжался до полной ликвидации в ней противника. До этого момента наши войска в основном имели дело с подразделениями и частями, которые, отступая от берегов Вислы, задержались в крепостных сооружениях Познани. Они, несмотря на солидные укрепления, не выдерживали ударов штурмовых групп. Но когда наши части, овладев внешними фортами, подошли к Цитадели, то жестокость сопротивления достигла предела. Осажденный гарнизон крепостных частей сопротивлялся с яростью обреченных.

В самой Цитадели укрывалось около 12 тысяч солдат и офицеров во главе с двумя комендантами – экс-комендантом генералом Маттерном и матерым нацистом генералом Коннелем.

Цитадель размещалась на холме, она господствовала над городом. Форты и равелины были укрыты трехметровым слоем земли.

Подступы к внутренним фортам и равелинам прикрывались широким и глубоким рвом. Этот ров простреливался фланговым огнем из казематов через бойницы, невидимые со стороны наступавших.

Стены рва высотой 5–8 метров были выложены кирпичом. Танки не могли преодолеть это препятствие. На помощь им подтянули тяжелые орудия. С дистанции триста метров они били по Цитадели. Но даже 203-миллиметровые снаряды, ударяясь в стены, особого разрушения не производили, а, попадая в насыпи над перекрытиями фортов и казематов, оставляли только воронки, как бы перелопачивая уже перепаханную землю».

Штурм Цитадели начался 18 февраля. Под прикрытием огня артиллерии пехотинцы и саперы форсировали ров. К вечеру 19 февраля саперы начали строить мосты на козловых опорах через крепостной ров длиной 12,5 м. К рассвету мост был готов, но вскоре уничтожен огнем противника. Мост восстановили к утру 21 февраля.

«Под прикрытием дымовой завесы через ров переправились 14 пушек, часть из них сейчас же открыла стрельбу прямой наводкой по вражеским амбразурам, – вспоминало позже Василий Чуйков. – Пулеметной очередью враг пересек одну из козловых опор моста, но ее быстро восстановили. Огнеметчик ефрейтор Сервиладзе под прикрытием огня пехоты спустился с вала и поджег два дома у редута № 2 в Цитадели. Через некоторое время из горящего дома вышли и сдались в плен около двухсот немецких солдат и офицеров. Воспользовавшись этим, наша пехота спустилась со рва и вошла в Цитадель.

Возвращаясь после выполнения задания на заправку огнемета, ефрейтор Сервиладзе встретил раненого товарища. Взяв его заправленный огнемет, он вновь возвратился в Цитадель и, зайдя противнику в тыл, залил огненной струей амбразуры редута, простреливавшие ров и вал. Редут надолго смолк. Саперы тем временем пробирались по насыпи перекрытия и опускали мелкие заряды взрывчатки в вентиляционные и дымовые трубы казематов, уничтожая засевших там гитлеровцев.

В полдень приступили к постройке тридцатитонного моста для танков. Он возводился на клеточных опорах рядом с мостом для артиллерии. Вначале дело шло быстро. Части выделили людей, которые перенесли к месту постройки лесоматериал. В этой работе активно участвовали местные жители. Была уже завершена установка опор, когда ожили до этого молчавшие амбразуры в крепостной стене. Всякий, кто показывался на мосту, падал раненым или убитым. Снова пришлось прибегнуть к бочкам со взрывчаткой и огнеметам. На подавление вражеских огневых точек ушло много времени и сил. Противник разгадал наш прием и установил в одном из казематов пулемет, прикрывающий подходы ко рву. Только после сильного задымления редута № 1 удалось сбросить в ров бочку со взрывчаткой. Но этот взрыв не подавил все амбразуры. Тогда к краю рва подошли наши огнеметные танки, но амбразуры были расположены слишком низко и потому оказывались в мертвой зоне, струи огнеметов и снарядов танковых пушек не попадали в них. И опять выручила смекалка наших воинов. Подбираясь к амбразурам с безопасных направлений, они бросали перед ними ящики, бочки, бревна, создавая завал, который плотной стеной вырастал перед амбразурой, ослепляя и обезоруживая врага. Вот уже заглохли нижние окна редута № 1. Работать саперам стало спокойнее.

Я торопил с постройкой моста, считая, что только ввод танков в Цитадель позволит быстро завершить ликвидацию окруженной группировки противника. Задача эта была поручена 261 инженерно-саперному батальону. Командир батальона сам произвел разведку и принял решение взорвать земляной вал и стены крепостного рва, создав, таким образом, аппарели для въезда танков. В полночь прогремел мощный взрыв. Наружная стена рва и вал были разрушены до основания. Чтобы уменьшить крутизну откосов, дополнительно произвели три взрыва. В 3 часа ночи 22 февраля танки и самоходная артиллерия 259-го танкового и 34-го тяжелого танкового полков вошли в Цитадель. Только тогда гитлеровцы группами от 20 до 200 человек стали сдаваться в плен...

Ожесточенные бои шли на всех участках. Западный равелин Цитадели блокировали гвардейцы 27-й стрелковой дивизии совместно с танкистами 259-го и 34-го танковых полков. Заместитель командира дивизии генерал М.И. Дука предложил гарнизону равелина сдаться. Фашистские офицеры ответили отказом, гарнизон продолжал сопротивляться. Генерал Дука – бывший командир одного из соединений белорусских партизан – применил против врага свой, партизанский метод. По наклону к главному входу в равелин покатились горящие бочки с мазутом. Жаркий, удушливый дым выкурил фашистов из их нор, и они выползли с поднятыми руками».

Действия против фортов и тяжелые уличные бои в Познани дали командованию Красной Армии бесценный опыт, который был с успехом использован в ходе штурмов Кенигсберга и Берлина.

«Глава 5. Штурм Познани. К 22 января 1945 года войска 1-го Белорусского фронта вплотную подошли к Познаньскому оборонительному рубежу. Тяжелые...»

Глава 5. Штурм Познани.

фронта вплотную подошли к Познаньскому оборонительному рубежу. Тяжелые ожесточенные бои продолжались здесь в течение трех дней и отличались яростным сопротивлением противника, а к 24 января наши

войска полностью окружили крепость Познань с 62 тысячным гарнизоном гитлеровцев.

Город раскинулся с севера на юг по западному берегу реки Варты. С востока к городу подходили три

шоссейных и две железнодорожных дороги, на запад из города уходили три железных и четыре шоссейных дороги.

Основные коммуникации 1-го Белорусского фронта

– двухколейная железная дорога Варшава – ст. Репен протяженностью 482 километра и железная дорога Демблин-Кюстрин проходили через Познань, и поток воинских грузов для войск на Одерском плацдарме нуждался в скорейшем сквозном сообщении через Познань. По подсчетам военных специалистов способность этих дорог могла достичь сорока пар поездов в сутки.

По замыслу гитлеровского командования городкрепость должен был привлечь к себе не менее двух общевойсковых армий, ослабить силы советских войск выходящих к Одеру и сорвать снабжение наших войск на плацдармах в районе Кюстрина и Франкфурта в 60километрах от центра фашистского логова Берлина.

Старинный красивый город с широкими улицами и площадями с остроконечными шпилями костелов, высокими современными каменными строениями и старыми кварталами с узкими улочками, новейшими мостами над широкой и полноводной Вартой – был превращен гитлеровцами в неприступную крепость, изрыгающую огонь и смерть. Крепость, которую гитлеровцы рассчитывали удерживать, по меньшей мере, пять месяцев.

По окраинам Познани проходил пояс внешнего оборонительного обвода города с развитой системой траншей и ходов сообщения, деревоземляных огневых точек, с каменными зданиями и фабрично-заводскими сооружениями. На главном – восточном направлении, город был прикрыт минно-взрывными и проволочными заграждениями.

Оборону города усиливал внутренний оборонительный обвод из 18 фортов и 54 дотов, прикрывающих подступы к мостам через Варту, к центру городакрепости “Цитадель” и идущие через город шоссейные и железные дороги.

Гарнизон каждого из фортов достигал 250-300 человек. Доты, сооруженные между фортами, обеспечивали не только круговую систему огня, но и простреливали промежутки между ними. В случае блокирования такого форта, он мог вызвать огонь на себя из других фортов и крепости “Цитадель”, эвакуировать раненых и получать подкрепление из главной крепости по подземным ходам.

Город опоясывал противотанковый ров, шириной 6метров и глубиной 4 метра, прикрывая подступы к фортам и дотам.

Оборону города усиливали хорошо укрепленные жилые кварталы, фабрично-заводские сооружения и отдельные ключевые каменные здания.

Мосты, пересекающие основные магистрали города с юга на север и с востока на запад, были подготовлены к длительной обороне с мощной огневой системой их прикрытия.

Насколько серьезное значение гитлеровское командование придавало удержанию города-крепости Познань, видно из листовки с воззванием Гитлера, попавшей в руки наших воинов:

“Мои дорогие солдаты и бойцы крепости, упорно и твердо держитесь вы за каждый дом и каждый горящий и разрушающийся квартал. Сколько есть внутренней силы и стойкости – проявляйте в этой борьбе. Вы знаете сами, здесь в г. Познани вы защищаете ваших матерей, жен и Великую Германию!” (ЦАМО, ф.345 оп.5489 д. л.4,5) Наступавшая ночь 30 января не ослабила огневое воздействие со стороны восточного сектора обороны г.

Познань. Особенно яростный пулеметный огонь противник вел со стороны кладбища, где за плитами гранитных памятников, надгробий и старинных фамильных склепов засели многочисленные группы пулеметчиков и метателей ранее не встречаемого в ближнем бою ручных снарядов значительной разрушительной силы и поражения.

Усиленная батареей 57 мм орудий батальонной артиллерии капитана Мельникова и минометной батареи 82 мм минометов под командованием капитана Н.

Шляхтина, штурмовая группа под командованием капитана Германа Хлопина из передового батальона 1081-го стрелкового полка дивизии, зацепившегося за восточную окраину кладбища, вынуждена была рассредоточиться в лабиринте памятников, фамильных склепов и, отвечая огнем автоматов и пулеметов, стала вытеснять боевые группы противника и вышла к широкой аллее, идущей от костела, расположенного вблизи окраины жилого квартала Гурчин, откуда противник огнем артиллерии и минометов прикрывал засевшие в лабиринтах кладбища и храма боевые группы обороны восточного сектора Познани.

Усиливая натиск и маневрируя в запутанном лабиринте кладбища, штурмовая группа подразделениями капитанов Юрия Казакова, Александра Копылова и Василия Масловского к середине ночи вплотную подошла вдоль аллеи к площади, окружающей храм кладбища, с колокольни которого беспрерывно неслись пулеметные очереди крупнокалиберных пулеметов, создающие плотную огневую завесу перед костелом.

Находившейся во время ночного боя в самой гуще штурмовой группы заместитель командира 1081-го стрелкового полка по политчасти майор Борис Сазонов, в прошлом кадровый военный Красной Армии, участник боев у озера Хасан в 1937 г,. не только одним своим присутствием поднимал дух и решительность штурмовой группы, но и влиял своим боевым опытом на принятие решения командира штурмовой группы.

Вслушиваясь в шум боя, он, как и командир штурмовой группы, заметил ослабление огня противника со стороны не только Гурчина, но и колокольни, где по нашим наблюдениям находился центральный наблюдательный командный пункт обороны не только кладбища, но и восточного сектора обороны, и этим объяснялось то упорство, с каким боевые группы удерживали в этом секторе оборону.

Поняв с командиром штурмовой группы, что наступил на какое-то мгновение спад огневого воздействия противника, они молниеносно принимают решение совместно с разведгруппой старшего сержанта Сильчева сделать рывок и ворваться в костел, а штурмгруппой Ю. Казакова и А. Копылова молниеносно охватить кольцом костел и окружающую его территорию.

Все произошло мгновенно, и вот мы уже в храме.

Наше появление в костеле оказалось столь неожиданным, что молящийся на амвоне храма ксендз вначале не понял, что произошло, и продолжал молебен.

Майор Сазонов, держа паузу внезапности, стремительно приблизился к амвону и, обращаясь к ксендзу, принес извинение за вынужденное вторжение и, представившись, быстро объяснил настоятелю храма кто он и почему эти военные с ним здесь.

Дав возможность священнослужителю освоиться с нашим появлением в храме, он попросил ксендза подняться на колокольню и передать находящейся там группе офицеров прекратить сопротивление, спуститься с колокольни в храм, где им, как военнопленным, наше командование гарантирует жизнь, и добавил, что мы не хотим допустить, чтобы в стенах храма пролилась кровь.

Все это было высказано быстро, но в спокойном тоне и на языке хорошо понятным ксендзу. Майор Сазанов по происхождению грек (по матери), и его лицо южанина и свободное владение языком, как бы гипнотизировало настоятеля храма, и он согласился подняться на колокольню и передать все, что услышал от этого внушающего доверия офицера.

Ответ не замедлил ждать, и вскоре на выходе из башни костела показалась группа офицеров немецкой армии, впереди которой шел крепко сложенный, но уже в годах, в морской форме старший офицер с кортиком, спускающимся к бедру, а вслед за ним шла много моложе его женщина в морском бушлате и несколько боевых офицеров.

При кратковременном их допросе выяснилось, что все они являлись командой передового команднонаблюдательного пункта восточного сектора обороны г.

Познани, а мужчина и женщина, державшиеся вместе в бою, составляли боевой расчет крупнокалиберного пулемета МГ-34 и являлись мужем и женой.

Какими судьбами они оказались на этом вспомогательном НП для нас осталось не ясным. Подробные данные о военнопленных, коими они уже стали, были не в нашей компетенции.

Принявший из рук старшего чина кортик, майор Сазонов признал этот жест, как знак добровольной капитуляции, передав его позднее прибывшему комполка полковнику Михаилу Шевченко в качестве военного трофея, с которым через два месяца в звании Героя Советского Союза он и закончил войну, и еще долгие годы службы и жизни в Москве он хранил его, как боевой трофей капитулировавшего адмирала.

Выполненная старинной готической вязью надпись на кортике адмирала гласила: “Германия - превыше всего”.

Начавшийся вдруг интенсивный обстрел костела и продолжение выполнения боевой задачи по штурму Гурчина потребовали от нас новых усилий и железной воли, штурм “Цитадели” только что начался, и мы все были вновь готовы продолжать его.

Покидая площадь костела, мы с замкомполка майором Б. Сазоновым обратили внимание на убитых в минувшем ночном бою немецких солдат, прижимавших к себе трубки похожие на те, из которых вокруг выложены штабеля, а рядом цилиндрические конической формы наконечники.

Гибкий ум кадрового военного, хорошо знающего все виды вооружений, натолкнули его на мысль, что это какое-то оружие, тем более, что многократное в течение ночного боя забрасывание нас какими-то сильными взрывными устройствами, как бы подтверждало наше предположение.

А тем временем, смекалистые разведчики Глушко уже вертели в руках эти трубки, отгибая планки с прорезью и пр и лаживая в трубки цилиндр и ческие наконечники.

Присоединившийся к ним инженер полка капитан Малявкин, который, как и замкомполка, всегда там, где горячее и опаснее всего в бою, окончательно собрал этот ручной снаряд и изготовился к его броску, поставив с подсказки замкомполка на плечо эту трубку. Прицелиться в откидную планку и нажать на спусковое устройство было уже просто.

Не было сомнения, что это и есть то новое оружие, о котором гитлеровцы в период оборонительных боев на Висле вещали через усилитель и с помощью листовок, сбрасываемых ими с “Рамы” (самолет-разведчик с бронированным низом), стращали нас.

Дело оставалось теперь за немногим - внедрить это новое оружие и не только против пехоты и при штурме укреплений, но и танков, САУ, так как, по мнению капитана Малявкина, наконечник должен обладать кумулятивной силой.

В боевой обстановке решения принимаются мгновенно, если рядом гибкий ум, солдатская смекалка, отвага и дерзость. Благо таких штабелей оказалось много и повсюду в Познани.

В то время, когда 1081-й стрелковый полк завязал штурмовые бои в районе кладбища и костела, 1079-й стрелковый полк под командованием полковника Владимира Лихотворика завязал тяжелые штурмовые бои в юго-западной части Познани в Рудниках-Юниково, пробиваясь в серединном направлении, имея границей то слева, то справа р. Варта.

Складывающаяся новая обстановка в боевых действиях по штурму Познани изменила боевую задачу 312-й Смоленской стрелковой дивизии. Завязавшийся штурмовой бой на внутреннем оборонительном обводе Познани активизировал боевые действия дивизии.

Командир 312-й Смоленской стрелковой дивизии блестяще осуществил в ходе боевых действий маневр дивизии, развил наступление дивизии в направлении Юниково, Гурчин и к юго-западной части Познани. 29 января части дивизии овладели юго-западной частью Гурчин и р. Варта. 1081-й стрелковый полк 29 января 1945 г. получил приказ форсировать р. Варта и овладеть станцией Староленко.

Созданная в полку усиленная штурмовая группа под командованием командира 4-й стрелковой роты капитана Германа Хлопина с батареей 82 мм минометов капитана Н. Шляхтина, пулеметным взводом пулеметной роты 2-го стрелкового батальона, взводом ПТР и взводом саперов вошли в первый эшелон форсирования р.

Варта для захвата плацдарма на ее восточном берегу в районе оборонного завода Тукан, прикрытого наземноподземного сооружениями из железобетона и стали с мортирами и крупнокалиберными пулеметами.

Ограниченность светового дня и тронувшийся в этот момент лед на р. Варта ставили выполнение боевой задачи под угрозу. Для командира первого эшелона нужна была особая воля, быстрота и необычайная дерзость, граничащая с риском для жизни, чтобы начать форсирование реки под непрекращающимся артиллерийско-минометным обстрелом.

Было принято решение форсировать р. Варта одним эшелоном, используя все, что может держаться на воде.

Маневрируя, между громоздящими друг на друга льдинами и отыскивая разводы, с ходу приступили к выполнению боевой задачи.

Личный состав штурмовой группы знал, что мне еще в юности не раз приходилось мериться с силами с грозными явлениями на могучей северной Двине у Белого моря, и улавливая маневр идущего впереди, верили в успех боевой операции.

Искусно маневрируя с незначительными потерями, штурмовой отряд высадился в сгущавшихся сумерках на восточный берег р. Варта и без паузы стремительно атаковал укрепления перед заводом Тукан и, забрасывая на ходу гранатами огневые точки, ворвался на территорию завода.

Наше появление и атака завода оказались столь неожиданными для противника, что он не смог организовать серьезного сопротивления и частично был уничтожен, частично - захвачен в плен, а часть гарнизона обороны завода в панике бежала в центральную часть города.

Захватив плацдарм, штурмовой отряд обеспечил форсирование реки Варты 1081-м стрелковым полком.

Командир дивизии генерал-майор Александр Моисеевский, наращивая силы, расширяет плацдарм, тесня противника 1079-м стрелковым полком полковника Лихотворика B.C. с железнодорожной станции Староленко, юго-восточной частью Познани открыв путь дивизии в тыл и к юго-восточным фортам города, а это была уже большая победа.

Однако противник, обеспокоенный таким глубоким прорывом, подтянул к этому району силы из главной крепости “Цитадели” и перешел к яростным контратакам.

Командир дивизии генерал-майор Александр Моисеевский вводом 1079-го стрелкового полка полковника Владимира Лихотворика развивает наступление к западу от парка Виктория, где встретил сильное огневое сопротивление противника из подземных укреплений, сливающихся под маскировочными сетями со снежным полем.

Командир передового батальона майор Фроловский поставил задачу командиру штурмовой группы москвичу капитану Александру Хлусову разведать систему огня замаскированного сооружения, определить его уязвимые места и штурмом овладеть им.

В боях за город Познань даже командиры полков не только не имели подробных планов фортов внутреннего оборонительного обвода, но даже планов межфортовых укреплений типа средних фортов, сооруженных до предвоенной реконструкции крепости.

Перед капитаном А. Хлусовым оказалось сооружение, как потом выяснилось - форт среднего типа. Опытный офицер двумя разведгруппами обошел это подземное сооружение и приблизился к тыльной его стороне, прикрытой большой белой маскировочной сетью, сливающейся со снежным покровом. Маскировочная сеть поднималась во время открытия огня и маневров живой силы гарнизона.

Разгадав этот секрет, капитан Хлусов скрытно сосредоточил основные силы штурмовой группы и, поймав момент подъема маскировки, внезапной атакой головной штурмовой группы атаковал с тыла выходной ход и ворвался в подземелье – казематы, из бойниц которых гитлеровцы и атаковали батальоны Фроловского.

И хотя появление русских оказалось неожиданным, гарнизон этого укрепления, насчитывающий до 100 человек, оказал ожесточенное сопротивление. Своевременный ввод основных сил штурмовой группы и стремительные ее действия сломили сопротивление гарнизона и вынудили его капитулировать вместе с комендантом.

Капитан Хлусов принял у коменданта капитуляцию.

Вскоре таким же приемом принудили к капитуляции и второй форт среднего типа. Оба эти форта были обозначены на карте, как форты № 1 и 1а.

Наращивая натиск, и обретя опыт ведения штурмовых боев, 312-я Смоленская стрелковая дивизия овладевает районами города: Зегерже, Иоганн, Мюлле, Гловно, Наромовице.

Тяжелые штурмовые бои разгорелись у стадиона, расположенного за зданием института, за промышленные объекты.

Упорное сопротивление противник оказал на направлении продвижения 1083-го стрелкового полка под командованием подполковника Александра Крайнова.

Из сильного опорного пункта в кирпичном многоэтажном доме с толстыми стенами, прикрытого уличной баррикадой, гитлеровцы шквальным огнем крупнокалиберных пулеметов поставили непреодолимую стену огня.

Сдерживая продвижение подразделения полка к району Ратай, центральному району Познани, гитлеровцы готовили контратаку с целью попытаться вытеснить подразделения полка из захваченных уже позиций.

После сильного артиллерийского и минометного огня, противник, силою до роты, ворвался с двух направлений на первый этаж углового дома, захваченного через подвал нашими штурмовыми группами 2-го стрелкового батальона. Для обороняющихся подразделений создалась чрезвычайно тяжелая обстановка, тем более, что атакующий противник усилил свои силы подходом резервов.

Контратака противника началась, когда комполка находился на своем наблюдательном пункте на четвертом этаже этого здания. Не теряя присутствия духа, он отдал приказ подразделениям полка отойти на верхние этажи и продолжать удерживать здание, несмотря на яростные атаки гитлеровцев.

С наступлением темноты к противнику подошло подкрепление, и он усилил натиск. Нескольким штурмовым группам удалось прорваться на второй этаж.

Нашим бойцам все труднее и труднее приходилось удерживать свои позиции. Росло число убитых и раненых. Боеприпасы были на исходе. Помощи было ожидать неоткуда, так как противник в полосе наступления дивизии все время наращивал силы и, опираясь на укрепление этого сектора обороны, яростно контратаковал все полки дивизии.

Группа гитлеровцев, вооруженная фауст-патронами, начала штурмовать лестницы, стремясь прорваться на верхние этажи. Командир полка бросил свой небольшой резерв из роты автоматчиков, который на время приостановил атаки противника.

Но гитлеровцы вновь возобновили натиск. Тогда командир полка приказал пропускать рвущиеся наверх группы врага, а там из засад уничтожать их и, забирая у них оружие и боеприпасы, продолжать оборону.

К середине ночи на последнем этаже дома, где оставалось до взвода резерва командира полка, началась сильная автоматная перестрелка, и послышались взрывы гранат.

Командир резерва доложил командиру полка, что немцы по пожарной лестнице пробрались на чердак и захватили последний этаж.

Собрав оставшихся в живых автоматчиков, саперов, охрану штаба, телефонистов и связных, командир полка повел их на уничтожение противника на верхнем этаже и чердаке.

Но силы были слишком неравны. Удалось очистить от гитлеровцев только часть этажа, и действия врага на какое-то время были скованы.

Используя свое численное превосходство, гитлеровцы возобновили натиск. Им удалось овладеть этажом и частично просочиться на четвертый этаж.

У командира полка с небольшой группой бойцов оставались в руках только средние этажи. Положение создалось критическое. Сил для контратак не было, и защитники дома перешли к жесткой обороне, экономя каждый патрон, каждую гранату.

Подполковник Александр Крайнов принадлежал к числу таких офицеров, которых мужество и решимость не покидают даже в самой тяжелой обстановке.

Связавшись по радио с командиром дивизии и доложив обстановку, он передал, что будет сражаться до последнего солдата. И они сражались еще целый час.

Подошедший резерв командира дивизии решительно атаковал блокировавших дом гитлеровцев. Противник не ожидал такого поворота событий, и в его рядах наступило замешательство. Используя это, комполка лично повел бойцов в контратаку.

Не выдержав двойного натиска сверху и снизу, гитлеровцы дрогнули и стали сдаваться в плен. Более сотни солдат и офицеров сложили оружие и были под конвоем наших автоматчиков направлены в тыл.

Полк, приведя себя в порядок и эвакуировав в тыл раненых, с рассветом вновь перешел в наступление в центральном секторе города.

Противник, однако, не отказался вернуть утраченные позиции, а также продолжал попытки остановить продвижение частей дивизии в центральные районы Познани, и вновь, под прикрытием артиллерии и минометов, усилил сопротивление.

Начавшееся было дальнейшее наступление соседнего 1081-го стрелкового полка штурмовым батальоном майора Шадрина было остановлено. События развивались стремительно. Командира 1081-го стрелкового полка полковника М. Шевченко особо беспокоило отсутствие телефонной связи со штурмовым отрядом майора Шадрина, вклинившегося вглубь расположения противника в тыл внутреннего оборонительного обвода.

Доносившаяся со стороны тыла батальона интенсивная стрельба наших и немецких пулеметов и автоматов говорила о том, что противник контратакует подразделения батальона с тыла.

“Сумеет ли Шадрин своими силами удержать рубеж и не допустить выхода вражеских групп на тылы полка, подтягиваемые для закрепления уже захваченных участков в предместьях города?” - эта мысль неотступно держалась в сознании командира полка.

Все попытки начальника связи полка капитана Якова Хаймзона восстановить проводную связь со штурмовым отрядом успеха не имели. Ни один из вышедших на линию связистов не возвратился.

Капитан Хаймзон, понимая, что дальнейшее промедление грозит самыми неожиданными изменениями обстановки полка обратился к полковнику Шевченко с просьбой выйти на линию лично.

Командир полка медлил с ответом, обдумывая последствия такого шага. Седьмая рота, резерв командира полка, была задействована еще с утра для прикрытия открытого правого фланга полка. В резерве оставалась только рота автоматчиков и принять решение о направлении ее на участок действия батальона Шадрина, не зная точно там обстановки, командир полка воздерживался.

Наконец с каким-то отеческим оттенком в голосе он сказал: “Хорошо, Яков, идите, только помните, что мне нужна не только связь с Шадриным. Без начальника связи мне будет тоже нелегко. Штурмовые бои в городе только еще начинаются, а до главной крепости “Цитадель” еще далеко”. Взяв с собой одного из лучших связистов с аппаратом и катушкой кабеля, капитан Хаймзон удачно преодолел простреливаемый минометным огнем участок местности и скрылся в ближайших строениях квартала.

Идя по кабелю, они проделали почти половину пути, как были обнаружены просочившимися в тыл батальона Шадрина вражескими автоматчиками, которые открыли по отважной двойке, приблизившейся к перекрестку, беглый огонь.

Двигавшийся впереди капитан Хаймзон с первых же очередей упал и, маневрируя, ползком успел преодолеть простреливаемый перекресток, но бегущего за ним связиста замертво скосила автоматная очередь. Нечего было и думать о том, чтобы до темна добраться до катушки с кабелем и аппаратом. И капитан Хаймзон, не раздумывая, продолжал осторожно продвигаться вперед в готовности вступить в бой с могущим неожиданно встретиться противником.

Опытный глаз связиста быстро отыскал кабель, тянущийся в батальон, но, не пройдя по нему и двухсот метров, он обнаружил в нем обрыв метра в полтора длинной. Видневшиеся рядом воронки от снарядов говорили о том, что данный участок местности подвергается артобстрелу и обрыв кабеля не что иное, как результат такого обстрела.

Помня только об одном, что командиру полка нужна связь с батальоном Шадрина, он взял концы разорванного провода руками и, прижавшись к земле, замкнул цепь.

На КП командира полка раздался настойчивый зуммер телефона, и телефонист радостным от волнения голосом воскликнул: “Есть связь с Кленом”.

Полковник Шевченко, взяв трубку, услышал уставший голос майора Шадрина: “Батальон остановлен сильным огнем из двух дотов и одновременно контратакован несколькими группами вражеских автоматчиков с тыла, видимо проникших через канализацию.

Двумя ротами удерживаю захваченные позиции по фронту ротой старшего лейтенанта Пустыльника, веду бой с автоматчиками противника с тыла. Есть раненные и убитые. Боеприпасы на исходе. Прошу помощи по ликвидации автоматчиков, наседающих с тыла”.

“Закрепляйте захваченный рубеж. Обозначьте фронт обороны роты Пустыльника ракетами. Два взвода роты автоматчиков выходят вам на помощь”, - спокойно ответил командир полка.

Атаку автоматчиков возглавил помощник начальника штаба полка капитан Иван Букреев. Обойдя несколько ра збросанных строений, авто м атчики начал и прочесывание кварт ал а, захваче н ного батальон ом Шадрина.

И обнаружили капитана Хаймзона.

Видавшие виды автоматчики были поражены мужеством этого скромного, похожего на учителя, молодого человека, пролежавшего под обстрелом в течение почти двух часов и, рискуя своей жизнью, обеспечившего связь батальона с полком.

Капитан Хаймзон участвовал еще во многих штурмовых боях за город-крепость Познань и погиб, сраженный очередью вражеского самолета в момент штурма полком аэродрома в Познани.

Истекая кровью на руках своего друга Ивана Букреева, он успел тихо прошептать: “Ваня, напиши маме, как я погиб”.

В ожесточенных боях за предместье Стараленко дивизия овладела заводским районом и, наращивая удары в направлении Ротай, Местечко, Шрудка, Наромовице и центральным фортом Познани, встретила ожесточенное сопротивление из форта “Пратвиц”, прикрывавшее центральное направление обороны г. Познани.

Все попытки 1083-го стрелкового полка дивизии атаковать форт фронтальной атакой не давали результатов. Кроме того, атаке с фронта препятствовали пулеметчики, перемещавшиеся по канализационной системе с крупнокалиберными пулеметами, приспособленными для ведения огня из канализационных колодцев.

В моменты подготовки атаки с фронта огнем артиллерии и минометов, гитлеровские пулеметчики опускались в колодцы и накрывались крышками люков, а с переходом штурмовых групп в атаку поднимали крышки люков, выставляли пулеметы и ураганным огнем блокировали атаку.

Командир полка подполковник А. Крайнов, разгадав хитрый прием противника, принял решение штурмовать форт под прикрытием дымовой завесы и приказал начхиму полка капитану Занченко подготовить её к моменту перехода в атаку штурмгруппы.

Капитан Занченко с саперами подготовили катящиеся цилиндры со множеством отверстий, в которые заложили дымовые шашки.

К моменту штурма, команда химиков и саперов, используя уклон в сторону форта, пустила катящиеся цилиндры с зажженными дымовыми шашками. А несколько катящихся цилиндров запустили одновременно в ложных направлениях.

Густой дым окутал подходы к перемещающимся пулеметчикам и к форту. Под его прикрытием штурмовые группы обошли форт с флангов и решительно атаковали огневые прикрытия. Путь к воротам был открыт, и вскоре штурмовой отряд ворвался в форт, гарнизон которого, не выдержав стремительного натиска, вскоре капитулировал.

Высокое боевое мастерство маневрирования штурмовыми группами в тяжелых уличных боях за г. Познань проявил прославленный командир батальона 1083-го стрелкового полка Герой Советского Союза майор Д. Нехай. Только в боях за восточный сектор города, его штурмовой отряд освободил 36 кварталов. В одном из таких кварталов разгорелся бой за дом, в котором гитлеровцы укрылись на верхних этажах.

Штурмовые группы, ворвавшиеся на нижние этажи, предложили гитлеровцам сдаться, но те отказались. Сержант И.

Максимов, ст. сержант П. Обухов и рядовой Б. Цура поднялись по лестнице и стали забрасывать врага гранатами. Противник, занимая выгодную позицию, продолжал оказывать ожесточенное сопротивление, надеясь на помощь. Тогда майор Д. Нехай приказал поджечь дом. Огонь постепенно достиг лестницы, и гитлеровцы попытались спастись бегством, но, попав под губительный огонь штурмовой группы, были частично уничтожены, частично - захвачены в плен. После форсирования Варты, взятия Староленка и выхода дивизии в тыл самых мощных фортов на внутреннем оборонительном обводе в Центральной части Познани борьба за такие форты приобретала новое значение.

После падения седьмого форта, а затем и форта “Притвиц” приказано было взять форт “Радзивилл”, опоясанный противотанковым рвом глубиной 8 метров и шириной 10 метров с возвышающейся на земляном валу железной решеткой 2-3 м высотой. Громоздящие вокруг каменные глыбы и кустарник являлись естественной маскировкой форта и делали его практически невидимым.

Командованием полка и дивизии было поручено овладеть этим фортом, да еще в минимально короткий срок, чтобы открыть путь дивизии в глубину центральной крепости “Цитадель”, опытному в тактическом отношении и решительному в бою майору Д. Нехаю.

Форт “Радзивилл”, 2-3 этажное сооружение с подземными структурами, кирпичными стенами толщиной в 2-3 метра, толщиной сводчатых перекрытий 1.5-2 м и земельной обсыпкой 3-4 метра, имел форму многоугольника, площадью 4500-8000 кв. метров, располагался на основном, ведущем в центральную часть города, направлении.

На внешней стороне форта располагалось 12-15 бойниц, в изломах рва - боевые казематы с бойницами для кинжального огня. На поверхности - 4-5 бронеколпаков с пулеметными площадками и минометными позициями.

Гарнизон форта, численностью от 150 до 500 человек, имел большой запас питания, воды и автономную систему вентиляции и рассчитывал на длительную осаду в полной блокаде.

Батальон был усилен батареей большой мощности и 152 мм орудием, пулеметной ротой, саперной ротой и взводами саперов-дымовиков и огнеметчиков.

Майор Д. Нехай, проведя ранее штурм двух фортов, уже имел представление о таких наземно-подземных сооружениях и особенно об их прикрытии дотами, и первое, что он предпринял - это тщательное обнаружение всех систем возможного прикрытия.

Командирам всех трех разведвзводов, приданных штурмовому отряду: лейтенанту Петухову - полковой взвод, старшему сержанту Гогушену - взвод отдельной 205-й разведроты дивизии и батальонным разведчикам, он поставил задачу: выявить не только системы огневого прикрытия форта, но и системы огня самого форта, а также подхода к нему.

Он приказал командиру саперной роты дивизии капитану Виктору Мулындину с наступлением ночи скрытно выдвинуться к форту, выставить на удлиненных зарядах не менее пятидесяти килограммов взрывчатки и взорвать амбразуру, а, прикрывающему саперов, штурмовому взводу - ворваться после взрыва и уничтожить оставшихся там гитлеровцев.

Одновременно командиру батареи большой мощности майору Д. Нехаю он приказал открыть огонь на подавление амбразур форта и расчистить подход к главным его воротам, а 152 мм орудию - прямой наводкой по доту ослеплять огневую точку, чтобы уменьшить воздействие огня из дота на выдвигающихся саперов.

По сигналу трех красных ракет в середине ночи прогремел могучий взрыв дота, и это послужило сигналом к началу штурма форта. Были заложены фугасы у основания здания, в углах главных ворот, и одновременно на крышу форта выдвинулся отряд химиков-дымовиков капитана Зинченко с горючей смесью и взрывчаткой. Огонь батареи большой мощности по форту не прекращался и отмечал подходы к нему штурмовых групп.

Подрыв дота и уничтожение его гарнизона обеспечили подход саперов, взорвавших основания главных ворот, а снаряды батареи большой мощности проделали в них разрывы для просачивания штурмовой группы в форт.

Оказывая огневое сопротивление, гарнизон форта отошел на центральный ярус обороны, оставив часть личного состава удерживать верхний ярус. Тогда, по команде Зинченко, были сброшены в вентиляционные колодцы пакеты со взрывчаткой, а затем туда закачали горючую смесь, которая вызвала не только пожар в верхнем ярусе форта, но и взрывы боеприпасов.

Комендант форта, видя бесполезность дальнейшего сопротивления, выбросил белый флаг и капитулировал.

Командир штурмового отряда отдал приказ коменданту форта вывести наружу и построить гарнизон. 150 человек во главе с комендантом, под дулами автоматчиков усиленной охраны, были отправлены в тыл.

В наградном листе к приказу войскам 69-й армии № 0118/н от 02.04.45 г., по которому капитан Хлопин Герман Прокопьевич 1922 г.р.

награжден орденом Красного Знамени, командиром 4-й стрелковой роты 1081-го стрелкового полка 312-й Смоленской стрелковой дивизии записано:

“В боях за г. Познань (Польша) с 28.01.45г. по 23.02.45г.

успешно организовал и лично руководил штурмовыми группами по захвату сильно укрепленных зданий и фортов.

После лично проведенной разведки и установления скрытых подступов, с незначительными потерями личного состава, быстро форсировал уже тронувшуюся р.Варта и штурмом ворвался в расположенный на восточном берегу завод Тукан, где было уничтожено более 15 солдат и офицеров противника, захвачены большие трофеи.

14.02.45г. штурмом овладел сильно укрепленным фортом “Раух” в районе железнодорожной станции Староленка, где было уничтожено 2 огневых точки противника, 2 мортиры для бросания фауст-патронов, взято в плен 29 немецких солдат и офицеров и освобождено из плена 20 человек мужчин польского населения”.

Основание: ЦАМО РФ ф.ЗЗ. оп. 686196 д. 1883. л.198 Выписка сделана с соблюдением текста Каблуковой и заверена зав. архивохранилищем Брилевым.

Особое значение командование крепости придавало форту Раух, прикрывавшему взорванный железнодорожный мост через Варту. Фашисты стремились воспрепятствовать его восстановлению и тем самым лишить обеспечения наши войска, ведущие тяжелые бои на подступах к Берлину.

Форт, под которым размещались цехи военного завода по производству узлов самолетов-снарядов и фаустпатронов нового немецкого оружия, впервые примененного в боях за Познань, представлял собой мощное фортификационное сооружение тяжелого типа. Кирпичные стены толщиной в два-три метра, сводчатые двухметровые перекрытия и земляная обшивка делали форт практически неуязвимым для артиллерийского огня и штурмовой авиации.

Со стороны главных и выходных ворот, сквозь которые проходила железнодорожная ветка от основной магистрали, форт, как могучим щитом, прикрывался броневыми затворами, которые не пробивали снаряды артиллерии большой мощности. Бойницы в стенах, боевые казематы в толще подземелий, глубокий ров с металлическими решетками, опоясывающий форт, делали его неприступным и для пехоты.

Большие запасы продовольствия, питьевой воды, боеприпасов и автономная электростанция позволяли гарнизону из трехсот человек выдержать длительную осаду. Враг оказывал нам ожесточенное сопротивление, выполняя приказ коменданта крепости Познань удерживать форт до последнего солдата.

Из форта били пушки, крупнокалиберные пулеметы. Сплошная стена шквального огня стояла перед мостом, не давая возможности подразделениям инженерно-строительной чести приблизиться к нему.

А между тем обстановка на Одерском плацдарме требовала незамедлительного восстановления прямого железнодорожного сообщения наших войск с тылами. Командование 1-го Белорусского фронта отдало приказ о незамедлительном штурме форта “Payх”.

Выполнение этой чрезвычайно важной боевой задачи было возложено на 1081-й стрелковый полк 312-й Смоленской стрелковой дивизий, участвовавшей в штурме шести из восемнадцати фортов Познани, в том числе таких мощных, как “Радзивилл” и ”Притвиц”.

Полк усилили артиллерией большой мощности, огнеметным подразделением и авиагруппой. На наблюдательный пункт командира полка подполковника М. Шевченко, находящийся на пятом этаже здания, расположенного в 300 метрах от форта, и только что взятого штурмом, прибыл начальник политотдела 69-й армии генерал-лейтенант Галаджев. После скрупулезной рекогносцировки объекта атаки он провел беседу с командирами штурмовых групп о важности боевой задачи и дал указание заместителю командира 1081-го стрелкового полка по политической части майору Б. Сазонову усилить их коммунистами и комсомольцами из числа наиболее опытных воинов. Учитывая предложения начальника инженерной службы дивизии майора В. Мулындина и командира авиагруппы, командир полка принял решение: перед началом штурма со стороны главных ворот нанести бомбовый удар по крыше форта и сбросить в образовавшиеся проломы контейнеры с горючей смесью.

На всякий случай выдвинули на прямую наводку батарею большой мощности и произвели несколько пробных выстрелов по главным воротам из прочной стали. Но снаряды не могли пробить их, отлетали в сторону рикошетом. Командир полка решил разбить стены форта у основания ворот, а ночью заложить в выбоины фугасы и подорвать их в момент нанесения бомбового удара.

Для овладения фортом была создана усиленная штурмовая группа, командовать которой было поручено автору этих строк.

Усиленная группа состояла из трех подгрупп. Их возглавляли старшие лейтенанты Ю. Казаков, А. Копылов и В. Масловский. На штурм форта командованием отводилось двое суток. И хотя в течение светлого времени первого дня подходы к форту и сам форт с внешней стороны были хорошо изучены, с наступлением ночи наблюдение за ним не прекращалось. В его сторону от всех подгрупп были высланы разведотделения. Наибольшая удача выпала разведчикам отделения старшего сержанта Г. Глушка.

Воины вплотную приблизились к форту. Оставаясь незамеченными, они с близкого расстояния в течение ночи наблюдали за противником и обнаружили, что бронеколпаки в верхней части имеют люки. Через них утром вышло вражеское охранение, а в сторону “Цитадели” отправилась группа разведчиков.

Не обнаружив себя, не ввязавшись в схватку с гитлеровцами, наши разведчики возвратились в расположение штурмгруппы.

Получив свежие данные, я доложил о них начальнику штаба капитану В. Князеву. У нас созрел новый план действий: напасть на охранение противника у люков бронеколпаков, захватить его и штурмовать форт не с главных ворот, а с крыши. План был одобрен командиром полка, а успешной его реализации способствовало одно важное обстоятельство.

На рассвете в расположение штурмового отряда пришел патриот из польского сопротивления гитлеровскому режиму и привел с собой двух поляков, ранее работавших в форте “Раух” на подземном заводе.

Партизаны-поляки набросали схему верхнего яруса форта со всеми коммуникациями, казематами, отсеками и цехами завода и вызвались быть проводниками в наших штурмовых группах.

Чтобы избежать ненужного кровопролития и напрасного разрушения цехов завода во время боя в глубине форта, командир полка решил направить коменданту ультиматум о капитуляции, предполагая передать его с немецким офицером, только что обнаруженным в подвале одного из домов в штатском костюме.

Вначале офицер наотрез отказался идти в форт. Но когда командир полка заявил, что, согласно Женевской конвенции, пленный может быть расстрелян, как шпион, схваченный в расположении чужих войск, он согласился. Вновь облаченный в мундир, офицер с белым флагом в одной руке и ультиматумом в другой направился в форт. По радио передавался призыв к гитлеровцам принять парламентера.

Однако фашисты, подпустив офицера вплотную к главным воротам, сразили его длинной пулеметной очередью, показав тем самым, что ультиматум отвергнут.

С наступлением темноты разведывательные группы под командованием старших сержантов Г. Глушка, Д. Долженко и Горбунова скрытно выдвинулись на разведанные минувшей ночью позиции и приготовились к нападению. Как только люки бронеколпаков были открыты для вентиляции, и возле них расположилось охранение, разведчики молниеносно напали на него и овладели лазами на верхний ярус форта.

Вслед за ними в люки спустились штурмовые группы старших лейтенантов Ю. Казакова и А. Копылова вместе с проводниками-поляками. Воины ворвались в каземат охраны центральной части верхнего яруса форта. Застигнутая врасплох немногочисленная охрана не смогла оказать серьезного сопротивления и в короткой схватке была частично уничтожена, а частично взята в плен. Но в форте уже объявили тревогу, и гитлеровцы, отключив освещение верхнего яруса, активизировались во фланговой его части, имеющей сообщение с глубинными казематами и цехами завода.

Для развития успеха на верхнем ярусе в форт спустилась третья штурмовая группа старшего лейтенанта В. Масловского. Следуя с группой управления, я нацелил ее на овладение оставшейся в руках гитлеровцев части верхнего яруса форта. Схватки с противником завязались на каждом повороте сложного лабиринта ходов верхнего яруса, казематов, многочисленных бойниц.

Исключительную находчивость проявил помощник командира штурмовой группы старший сержант Щербинин. Обнаружив в отсеке прожекторную установку на тележке, он, маневрируя ею, ослеплял огневые точки гитлеровцев, а бойцы открывали по ним огонь из пулеметов и автоматов, забрасывали их фаустпатронами, которых в форте были целые штабеля.

Не выдержав стремительного натиска наших воинов, гитлеровцы оставили верхний ярус форта и отступили на средний. Это послужило сигналом к началу штурма с главных ворот и нижнего яруса.

Через образовавшиеся проломы в стенах форта вперед решительно устремились штурмовые группы отряда под командованием майора А. Умнова. Под огнем противника воины преодолели глубокий ров, опоясывающий форт за главными воротами, и ворвались в нижний его ярус. Гарнизон форта упорно оборонялся, контратакуя на отдельных участках и маневрируя в лабиринтах отсеков, тоннелей, казематов. Кровопролитные схватки завязывались повсюду и шли в течение всей ночи.

Под утро остатки гарнизона во главе с комендантом форта вынуждены были оставить и центральную его часть.

Гитлеровцы ушли подземным тоннелем на окраину Познани, взорвав за собой вход в тоннель. Но скрыться им не удалось. Они попали в организованную командиром полка засаду, были разгромлены ротой автоматчиков. Комендант форта застрелился.

После несмолкаемой всю ночь трескотни пулеметов и автоматов, взрывов гранат и фаустпатронов наступила тяжкая тишина. Лишь раздавались стоны раненых. Польский патриот вновь оказал нам неоценимую услугу. В лазарете форта среди раненых гитлеровских солдат и офицеров он столкнулся с вражеским минером. Тот рассказал, что форт заминирован, и что взрыв должен произойти в ближайшее время.

Штурмгруппы отряда были немедленно выведены из форта на поверхность. Начальник инженерной службы дивизии, начальник штаба штурмового отряда, инженер полка капитан Малявкин, переводчик полка спустились в глубину подземелий форта. Впереди шли саперы, неся на носилках раненого немецкого минера, который показывал путь к отсекам со взрывчаткой.

Пройдя нелегкий путь в извилистых лабиринтах подземелий форта, мы, наконец, увидели в толще глубинных казематов несколько боковых тоннелей, заполненных взрывчаткой, снарядами и фаустпатронами. В глубокой тишине был слышен звук часового механизма. Часы были остановлены, когда до взрыва оставались считанные минуты.

Необычайно дерзкая и рискованная операция закончилась полным успехом воинов 1081-го Краснознаменного полка.

А через день, в канун праздника Красной Армии, капитулировала и главная крепость Познани “Цитадель”. Мост через Варту был восстановлен, и по нему нескончаемым потоком хлынули на Одерский плацдарм войска, техника, боеприпасы, горючее, продовольствие.

Вскоре все командиры штурмовых групп, участники штурма верхнего яруса форта и начальник штаба отряда капитан В. Князев были награждены орденами Красного Знамени, а солдаты и сержанты - орденами Славы. Командиру полка М. Шевченко было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Всему личному составу полка, участвовавшему в подготовке и проведении операции, командующий фронтом объявил благодарность. Польский патриот был награжден медалью “За боевые заслуги”.

Комендантом форта назначили меня. В течение нескольких дней я знакомил прибывающих сюда различных представителей 8-й гвардейской и 69-й армий, управлений 1-го Белорусского фронта с инженерными особенностями форта.

Ведь на подступах к Берлину имелось немало укреплений такого типа.

Отважный комбат Дауд Нехай, горец-адыгеец, уже после полной капитуляции города-крепости Познань при построении батальона к маршу на Одер, получил тяжелое ранение в ноги, его конь в темноте ночи попал на мину.

Один из древнейших городов Польши, залечив раны войны, выглядит помолодевшим, но память о тех февральских днях 1945 г. до сих пор жива среди жителей города над Вартой.

По склонам невысоких холмов, те, кто помнят это героическое время, идут к строгому 22-х метровому обелиску с высеченным золотом названием частей освобождавших Познань, среди которых и 312-я Смоленская Краснознаменная ордена Суворова 2-й степени и два ее Познаньских полка: 859-й Краснознаменный ордена Богдана Хмельницкого артиллерийский полк и 1083-й Краснознаменный стрелковый полк - получившие эти почетные наименования по приказу Верховного Главнокомандующего.

4887 советских воинов пали, освобождая этот древний город от гитлеровских оккупантов.

Около крепости “Цитадель” благодарные жители города Познани заложили парк Памяти.

Среди некогда неприступных бастионов располагаются аллеи с тысячами сортов роз присланных со всей Польши.

А в одном из залов музея висит увеличенная медаль: “Медаль памяти благодарности”, а среди 22-х советских воинов, удостоенных высокого звания Герой Советского Союза, высечено и имя командира стрелкового батальона 1083-го Познаньского стрелкового полка майора Дауда Эриджабовича Нехая за участие в штурме Цитадели.

Из наградного листа Д.Э. Нехая, майора, командира стрелкового батальона 1083-го Познаньского стрелкового полка.

В боях за город и крепость Познань действовал умело и мужественно. 8 Января 1945 года после перегруппировки умело организовал наступление подразделений батальона в предместье Гурчин города Познань. В результате умелого руководства подразделениями батальона способствовал содействию частям 312-й Смоленской стрелковой дивизии к 14:00 29 января овладеть юго-западной частью города - от Гурчин до Варты, и наращивая удары, овладеть заводским районом и предместьем Староленка, а затем двумя юго-восточными фортами.

В следующих боях штурмом овладел частью укреплений в предместьях: Ратай, Местечко, Шрудка, Хвалинево и центральными фортами Раух, Радзивилл и Притвиц.

Из наградного листа на А.Г. Моисеевского, генералмайора, командира 312-й Стрелковой Смоленской Краснознаменной ордена Суворова дивизии.

Краткое изложение личного боевого подвига или заслуг:

В боях за город и крепость Познань действовал умело и мужественно. 28 января 1945 г. после перегруппировки умело организовал наступление дивизии на предместья Гурчин, Юниково и далее за юго-западную часть города Познань. В результате умелого руководства части дивизии за полтора суток боя к 14.00 29 января овладели юго-западной частью города от Гурчин до ул. Буковского.

После этого организовал и настойчиво провел форсирование реки Варта частью дивизии от парка Виктория с запада в тыл юго-восточным фортам крепости. Наращивая удары, овладел заводским районом (объекты 118, 119, 121 и 122) и предместьем Староленка, а затем двумя юго-восточными фортами (№1 и № 1-а) и рядом межфортовых укреплений.

В последующих боях овладел предместьями: Ратай, Местечко, Шрудка, Хвалинево, Радзивилл и Притвиц и центральными фортами Раух, Радзивилл и Притвиц. В этих боях под руководством генерала Моисеевского дивизия захватила пленных 1944, лошадей 130.

Уничтожила и захватила: орудия разного калибра 127, танков и самоходных орудий 2, миномётов 114, пулемётов 616, винтовок и автоматов 2922, автомашин и тягачей 1036, мотоциклов и велосипедов 1389, заводов с оборудованием 42, разных складов с боеприпасами и продовольствием 105.

За проявленное умение и мужество в управлении дивизией в боях за город и крепость Познань достоин награждения орденом “Красное Знамя”.

Командир 91 стрелкового краснознаменного корпуса генерал-лейтенант Волков.

«4. Ускоренное сокращение производства и потребления ГХФУ 4.1 Введение Производство и потребление ГХФУ в развивающихся странах, особенно в секторе систем кондиционирования воздуха, холодильном секторе и секторе производства пеноматериалов, значи...»

«РАБ БОЖИЙ АНДРЕЙ ИЗ ЦАРИЦЫНА († 1967) Родился блаженный Андрей 10 января 1888 года в городе Царицын (ныне г. Волгоград). К сожалению, мы очень мало знаем о его жизни. Известно, что подвижник жил в Царицыне, много скитался. За великую веру, смирение, безропотное несение скорбей и беззлобие, подвижник удостоил...»

«Мультиварка RMC-M4502 РУКОВОДСТВО ПО ЭКСПЛУАТАЦИИ УВАЖАЕМЫЙ ПОКУПАТЕЛЬ! Благодарим вас за то, что вы отдали предпочтение бытовой технике от компании REDMOND. REDMOND - это новейшие разработки, качество, надежность и внимательное отношение к нашим покупателям. Наде...»
Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам , мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.

За время Великой Отечественной советские войска прошли жесточайшую школу. В 1945 году войну заканчивала армия, очень далеко ушедшая от себя самой времён начала противостояния. Особенно ярко эволюция РККА проявилась в том, что касается штурмовых действий. В первую военную зиму, когда советские войска провели крупное наступление под Москвой и целую россыпь операций поменьше, атаки зачастую отбивались немцами, опиравшимися на довольно примитивные опорные пункты. Выучка и тактическая подготовка многих солдат и офицеров находилась на низком уровне, поэтому часто даже не очень крупные и мощные оборонительные районы вермахта выдерживали удары красноармейцев. Однако постепенно ситуация менялась.

Если окружённые Демянск и Холм были всё-таки удержаны немцами и дождались прорыва извне, то в кампанию 1942 года небольшие гарнизоны Погорелого Городища, Великих Лук или Рабочего поселка № 5 под Ленинградом оказались разгромлены. Навыки красноармейцев постоянно совершенствовались. В середине войны появились специальные штурмовые бригады, бойцов которых легко опознать на фотографиях по стальным нагрудникам. Однако росли над собой и обычные пехотинцы и сапёры. Улучшалось взаимодействие с артиллерией и танками, повышалась самостоятельность стрелков в наступлении. Новые проблемы поджидали РККА совсем с другой стороны. Катастрофические потери первых лет войны и оттягивание людей в технические рода войск привели к тому, что стрелковые дивизии стали уменьшаться в числе на глазах.

В 1945 год армия подошла со стрелковыми дивизиями в 5, а иногда и 4 тысячи солдат и офицеров. Тем не менее, как мы знаем, кампания 1945 года прошла блестяще: оставшиеся силы вермахта были разгромлены в серии жесточайших сражений, Гитлер покончил с собой, обложенный в бункере, а Третий рейх капитулировал. Всё это было бы невозможным без радикально выросшего уровня навыков ведения войны на всех уровнях, от высших штабов до рядовых, сержантов и младших офицеров на поле боя. Типичным приёмом вермахта в последние месяцы стало создание на ключевых направлениях фестунгов - крепостей, рассчитанных на длительную круговую оборону. Широко известны, например, осада Бреслау, штурм Кёнигсберга, но подобные крепости росли по всей Польше и Германии. Глогау, Кюстрин, Шнейдемюль, Арнсвальде, Кольберг… Тактику "угловых столбов", опробованную в зимнем Подмосковье, нацисты довели до логического завершения, теперь сознательно замуровать в окружении могли сразу десятки тысяч людей. На их спасение никто не надеялся, гарнизоны должны были лечь костьми, лишь бы задержать русских на лишний день и оттянуть с фронта лишний корпус РККА. Конец почти всех фестунгов был один: уничтожение в результате решительного штурма.

Настоящий мастер-класс по разгрому таких опорных пунктов РККА продемонстрировала во время штурма одного из крупнейших фестунгов - Познани.

Познань - древний и крупный город с богатой историей, но в 1945 году никого, конечно, не интересовали ренессансные памятники. Для войны значение имел ровно один факт: это перекрёсток крупных железных и шоссейных дорог. Магистрали идут оттуда на Торунь, Штеттин, Бреслау, Варшаву и, наконец, через Франкфурт-на-Одере - прямо на Берлин. Так что уже в 1944 году было очевидно, что за город будут сражаться отчаянно. Немцы принялись с упорством муравьёв возводить укрепления. Вокруг города протянулись два противотанковых рва, повсюду оборудовались огневые точки, в том числе бетонные, артиллерийские позиции, минные поля. Нацисты реанимировали укрепления конца XIX века, дополнив их бронеколпаками. К слову, дата постройки не должна смущать: в 1941 году построенные в XIX веке форты Брестской крепости оказались крепким орешком для артиллерии.

Настоящей проблемой Познани в качестве крепости был только гарнизон. Поначалу внутри располагались только два регулярных батальона, кое-какая артиллерия, а также местный фольксштурм и офицерское училище. Правда, более 1600 офицеров и курсантов училища являлись неприятным противником, но самих по себе их недоставало для удержания крепости. Однако в городе постепенно скапливались отряды, включая латышский батальон, полицию, батальон СС, к тому же, очень удачно для немцев к началу боёв за город по железной дороге проходил эшелон с самоходками. В Познани и вокруг неё располагались зенитные части, наконец, можно было ожидать, что внутрь отступят какие-то подразделения с фронта, - словом, гарнизон оказывался разношёрстным, но довольно многочисленным.

В январе 1945 года РККА начала одну из наиболее впечатляющих своих операций - Висло-Одерскую. Фронт немецкой группы армий "А" рухнул, и соединения Красной армии неудержимым потоком хлынули на равнины центральной Польши. Верховное командование вермахта накачивало фронт подкреплениями, но эти усилия напоминали попытку остановить живым мясом разогнавшийся грузовик. В сумерках 22 января на подступы к Познани вышли механизированные колонны - это была 1-я гвардейская танковая армия Михаила Катукова. Дорогой разведке армии достался ценный приз: в плен попал подполковник Флакке, сообщивший много ценного о фортификационных работах вокруг крепости.

Головной мехкорпус попробовал ворваться в город с ходу, но встретил организованное сопротивление и отошёл. Тогда Катуков предпринял обходное движение: стальные змеи вытянулись по дорогам южнее и севернее города. На тот момент Михаил Ефимович ещё считал возможным быстро овладеть Познанью, в конце концов, чем она отличалась от всех тех городов, которые 1-я танковая зачистила до сих пор? 24 января к городу подошла пехота: 8-я гвардейская армия Чуйкова. Это не просто номер: до превращения в гвардейскую армия воевала на улицах Сталинграда. В это время 1-я танковая огнём и мечом прошлась по окрестностям, окружив фестунг. Из-за плохой погоды и недостатка горючего немецкие самолёты не могли взлететь, поэтому на аэродромах наступающие взяли богатейшие трофеи. По словам Катукова, захвачено было сразу 700 самолётов. Даже если эти данные завышены (однозначно подтверждён захват 150 летательных аппаратов), не приходится сомневаться, что танки показали себя превосходным средством ПВО.

После этого возглавлявший фронт Жуков решил, что танкам под Познанью делать больше нечего, и отправил армию Катукова дальше на запад. Чуйков со своей армией остался основной силой вокруг города. Поскольку прочих задач с него никто не снимал, первоначально крепость осаждали мизерные силы - 4 стрелковые дивизии, в общей сложности примерно в 20 тысяч солдат и офицеров. Вскоре присоединились ещё две. Оценка сил осаждённых плавает в диапазоне от 12 (заведомо неполные данные) до более чем 60 тысяч человек при нескольких десятках танков и штурмовых орудий. Классическая советская оценка - около 60 тысяч солдат и офицеров. Точные подсчёты крайне затруднены: в Рейхе царил хаос, в Познань спешно отходили остатки разбитых вокруг частей (внутри обнаружили представителей четырёх ранее разбитых дивизий), а "мобилизацию" в добровольно-принудительном порядке часто вели прямо на улицах, в строй ставили отпускников, курсантов учебного авиаполка, словом, всех, кто мог держать винтовку. В любом случае, в сети попалась крупная рыба. На первом этапе штурма русские имели преимущество только в боевой подготовке (многочисленные зенитчики, полицейские и седеющие фольксштурмисты были неважной пехотой) и в огневой мощи. Боеприпасы РККА могла не экономить, стволов артиллерии хватало. В результате первые же операции оказались очень успешными: штурмовые группы взломали оборону нескольких фортов. Орудия огнём по амбразурам загоняли защитников внутрь укреплений, а подошедшие под прикрытием обстрела сапёры подрывали укрепления. Для этого использовался грубый, но эффективный способ: через вентиляцию внутрь бункеров заливалось горючее, после чего вниз летел "коктейль Молотова". Мощь артиллерийской поддержки была просто невероятной: в создаваемых на лету штурмовых отрядах пушкарей могло быть больше, чем пехотинцев, а обстрел вели всеми калибрами, включая 203-мм осадные гаубицы.

Быстрый прорыв внешнего обвода обороны, казалось, приведёт к мгновенному захвату всего города. Форты атаковались теперь не только с фронта, но и из тыла. Из-за появления советских войск внутри Познани некоторые отряды оказались отсечены у окраин и сдались либо погибли, пытаясь прорваться. Артиллерия, довольно многочисленная поначалу, была почти полностью захвачена. Чуйков отправил ультиматум, требуя сдачи: "Поднимите белые флаги и смело идите в направлении наших войск". Однако 1 февраля в город по воздуху прибыл новый комендант - полковник Гонелл, спешно произведённый в генералы. Аэродром ещё некоторое время функционировал, а погода улучшилась, так что немцы смогли в некотором объёме снабжать осаждённых. Энергичный и квалифицированный, он сумел восстановить боевой дух гарнизона и быстро загнул фланги, создав новый очаг сопротивления в центре города. Даже потеря аэродрома и как результат полная изоляция крепости не смутила нового командующего.

На русской стороне баррикады также произошли изменения. В Познань прибыли дополнительно две бригады тяжёлой артиллерии и дивизион особой мощности - 28-см мортиры. Однако даже при их поддержке наступление продолжалось медленно. Немцы опирались на развитую систему убежищ в старых укреплениях. Чтобы подойти к казематам, атакующим приходилось пробираться через рвы, неприятель неожиданно начинал обстреливать советских солдат из не обнаруженных сразу амбразур. Рвы также простреливались из специальных амбразур. Некоторые форты приходилось брать, подкатывая тяжёлые орудия почти вплотную к окнам под прикрытием дымов и огня пушек меньшего калибра. Другие брались на удивление спокойно и даже буднично. Иногда сапёрам удавалось незаметно проникнуть на крыши казематов, после чего внутрь, как обычно, заливали мазут и поджигали (при возможности использовались также огнемёты), а затем косили выбегающих солдат гарнизона. Здание гестапо взяли, пробравшись на первый этаж и подтащив 175 килограммов взрывчатки.

Основной тактической единицей были штурмовые группы. Каждая включала стрелковую роту (по 45-му году это обычно всего 40-60 человек), сапёров, огнемётчиков и химиков для постановки дымовых завес. Каждой группе в качестве решающего аргумента придавались огнемётный танк или самоходка и пара пушек. Пехотинцам выдавались сверхштатные гранаты для зачистки казематов, причём неофициально бойцы по опыту боёв часто накапливали дополнительные гранаты на всякий случай, так что солдат штурмовой группы мог иметь их с десяток. В качестве инженерного боеприпаса использовали трофейные фаустпатроны, которых в городе захватили многие тысячи. Сапёров нагружали шанцевым инструментом, фашинами для преодоления крепостных рвов и верёвками. Отдельную гордость сапёров составляли специальные заряды для ослепления огневых точек, кустарные светошумовые бомбы по 250 кг массой.

Штурмовые группы последовательно зачищали дома, самоходки пробивали бреши в стенах, туда входили группы захвата, а танки и орудия работали по чердакам и выявленным огневым точкам. Иногда для вящего эффекта по фасадам запускали отдельные реактивные снаряды. Направляющие закрепляли с помощью немецких трофейных треног от пулемётов. РСы проламывали до 80 см кирпича, а возможность таскать их на руках позволяла стрелять прямо из окон. Часто советские солдаты сознательно старались обрушить стены, чтобы завалить амбразуры в подвалах и на первых этажах. Там, где самоходки не могли пройти или не могли обеспечить внезапность, дыры в стенах пробивали сапёры. В здании штурмовые группы старались сразу захватить верхние этажи, чтобы перекрыть возможность сбежать из дома или, наоборот, прийти ему на помощь снаружи. Двери выбивали подготовленными зарядами взрывчатки, после чего гранатами и огнём в упор уничтожали всё, что пыталось сопротивляться.

Улицы очищались при помощи танков, прикрывавших друг друга и пехоту, и пехоты, прикрывавшей танки. Вопреки популярному стереотипу, танки на улицах при должной поддержке пехоты - грозная сила. Рассказы о школьниках, уничтожавших танки фаустпатронами, не должны смущать: на каждого, кому удавался такой подвиг, приходились десятки менее везучих, подстреленных пехотой сопровождения, а то и из самих бронированных машин. При необходимости танки шли по краям улицы, создавая своего рода бронированный коридор для стрелков, малоуязвимый для огня.

В качестве поддержки русские активно пользовались услугами польских волонтёров. Поляки оказали неоценимую помощь в качестве проводников, местные медики работали по специальности, а гражданских добровольцев вовсю использовали для помощи сапёрам при наведении мостов, расчистке дорог и завалов. Словом, нельзя сказать, что жители Познани просто присутствовали при освобождении родного города.

К 17 февраля во всём городе сопротивление оказывала только Цитадель - старое укрепление в центре. Там засело 6 тысяч солдат, причём мимо Цитадели шла железная дорога, необходимая для снабжения наступающих войск к западу от Познани. Последний рывок должны были сделать две стрелковых дивизии, усиленные штурмовой бригадой и громадным количеством артиллерии. На участке прорыва шириной в километр собрали около 300 орудий и миномётов, включая 47 203- и 280-мм чудищ, не считая неизменных "Катюш" и самоходок, - грандиозная группировка для такого небольшого участка. Чуйков со штабом расположился вплотную к полю боя в здании театра.

18 февраля этот молот обрушили на Цитадель. Мощь укреплений оказалась такова, что даже после трёхчасового непрерывного обстрела внутри уцелело достаточно много людей и огневых средств. Пехота залегла, отошла… а на крепость обрушили новый вал огня, не жалея снарядов. Затем начался второй приступ.

Сапёры обезвредили огневые точки во рву своими самодельными и дымами. Пока внутри не пришли в себя, к бункерам подтащили взрывчатку, а ров уже был преодолён пехотой. Танки и самоходки поддерживали стрелков, сапёров и огнемётчиков огнём с крепостного вала, потому что мост через ров ещё строился. В ночь на 23 февраля через ров наконец перекинули аппарели, сам ров частично завалили, обрушив в него стены форта, и в крепость начали врываться тяжёлые танки, стрелявшие из крупнокалиберных пулемётов и 122-мм орудий по амбразурам в упор. Примерно тогда же огнемётчик из штурмовой бригады, ежесекундно рискуя превратиться в высокотемпературный факел, подобрался к стене очередного укрепления и с дистанции 10 метров выпустил струю пламени в амбразуру одного из редутов. Из укрепления никто не успел выскочить, потому что внутри начал взрываться склад с фаустпатронами. Здание горело ещё более суток. В это время в Цитадель втянули гаубицы Б-4, которые, прикрывшись дымами, били с прямой наводки снарядами весом по центнеру.

К 4 часам утра немцы перестали думать о чём-то, кроме спасения жизней, и начали толпами сдаваться. Командир одной из штурмовых групп майор Литвинов взял в плен начальника этого сектора обороны генерала Маттерна со штабом. Комендант Познани, фанатичный генерал Гонелл, покончил с собой.

За взятие крепости заплатили жизнью 4887 солдат и офицеров РККА. Этой ценой был полностью уничтожен гарнизон, 17 тысяч (по другим данным даже 23 тысячи) человек из его состава попали в плен, от 15 до 40 тысяч были убиты.

Штурм Познани остался относительно малоизвестной операцией. А между тем это крупное сражение и отличная демонстрация стиля РККА конца войны. Для многих других армий задача штурма такого оборонительного района могла бы стать просто нерешаемой, да и сама РККА начала войны едва ли справилась бы с подобной задачей. Однако уровень технического оснащения и навыки современной войны советских солдат последней кампании Великой Отечественной находились на высочайшем уровне. Операция проводилась мастерски, с максимальным использованием своих сильных сторон. При всей малочисленности штурмующей город пехоты сопротивление гарнизона сломили совершенной тактикой и настоящим морем сыплющегося на противника железа: по крепости выпустили 5 тысяч тонн артиллерийских снарядов. Познань продержалась в окружении месяц, но по достигнутым результатам и соотношению потерь её штурм можно смело назвать блестящей операцией. 8-я гвардейская армия уходила на запад. Впереди её ждал прорыв немецких позиций на Зееловских высотах и штурм Берлина.

Вторая мировая война стала последним ярким эпизодом в истории мощных фортификационных сооружений Европы. Строившиеся десятилетиями и веками могучие крепости с их фортами, редутами, стенами и подземельями все еще оставались для штурмующих« крепкими орешками», но уже были не в силах сдержать могучие удары« бога войны» — артиллерии.

Олег Ащеулов

Январское наступление 1945 года войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, начатое на Висле, вошло в историю как Висло-Одерская стратегическая наступательная операция. Одной из ярких, кровопролитных и драматичных ее страниц явилась ликвидация группировки немецких войск, окруженной в городе-крепости Познани.

Немецкое командование пыталось использовать город и сильную в инженерном отношении крепость «Цитадель», для того чтобы сковать действия наших войск и задержать их продвижение на берлинском направлении. Приспосабливая крепость к тактике современной войны, немецкие военные специалисты на танкоопасных направлениях вокруг города отрыли противотанковые рвы, создали полевые огневые позиции с расчетом прострела дорог и подступов к противотанковым рвам. Вдоль дорог противник оборудовал огневые точки, расположенные в шахматном порядке. В них устанавливались противотанковые орудия и станковые пулеметы. Все полевые сооружения связывались общей системой огня с фортами крепости, расположенными вокруг города.

Форт представлял собой подземное сооружение, которое почти не выступало над уровнем местности. Каждый форт окружался рвом шириной 10 м иглубиной до 3 м с кирпичными стенами — в них были устроены бойницы для фронтального и флангового обстрела. Форты имели перекрытие толщиной до одного метра и были покрыты земляной насыпью толщиной до 4 м. Внутри фортов находились общежития для гарнизонов, от взвода до батальона, сводчатые патерны с рядом карманов для размещения боеприпасов, продовольствия и другого имущества. Все форты были оснащены артезианскими колодцами и приспособлениями для отопления и освещения.

Б-4 — советская гаубица большой мощности. Она успешно использовалась как при прорыве укрепленных полос, так и при штурме крепостей и в уличных боях в больших городах. После окончания Великой Отечественной Б-4 долго состояла на вооружении Советской Армии как в буксируемом варианте, так и на самоходном лафете. В Красной Армии гаубицы Б-4 до конца войны состояли только в артиллерии РВГК. Несколько гаубиц в ходе войны было захвачено немцами. Эти орудия поступили на вооружение вермахта.

Залпы тысячи орудий

Следует отметить, что немецкие военные специалисты не только во многом переняли опыт строительства долговременных оборонительных сооружений типа финской линии Маннергейма или французской линии Мажино, но и привнесли свои изменения в соответствии сновыми условиями ведения боев. Перед советскими войсками, и в частности перед артиллерией, стояла трудная задача уничтожения города-крепости Познани и ее гарнизона в максимально короткие сроки. В этой связи большой интерес представляют мемуары командующего артиллерией 1-го Белорусского фронта В.И. Казакова и воспоминания героя Сталинградской битвы командующего 8-й гвардейской армией В.И. Чуйкова. Именно под их руководством советские войска вели кровопролитный штурм Познани.

Ликвидация окруженной группировки была возложена на 29-й гвардейский и 91-й стрелковые корпуса, получившие усиление. Всего в войсках 1-го Белорусского фронта, привлеченных для штурма, имелось около 1400 орудий, минометов и боевых машин реактивной артиллерии, в том числе свыше 1200 единиц калибра от 76 мм и выше. С учетом мощных оборонительных сооружений немецкого гарнизона Познани решающая роль в штурме крепости была отдана именно пушкам, гаубицам и минометам. Артиллерия резерва главного командования была разделена на две мощные группы: северную и южную.

Забегая вперед, скажем, что штурм Познани проходил тяжело и сопровождался серьезными потерями для наступавших. Даже сам В.И. Казаков в своих воспоминаниях отмечал, что «это были длительные, упорные и изнурительные бои, где приходилось каждое здание брать с боем».

Калибр маловат

Штурм города советскими войсками начался 26 января 1945 года, однако этот день наступавшим успеха не принес. На следующий день подразделения В.И. Чуйкова начали штурм фортов, находившихся перед цитаделью. Артиллерия 3−5-минутными огневыми налетами подавляла живую силу и огневые средства в фортах до тех пор, пока пехотинцы не прошли в промежутки между ними и не блокировали их. Такое построение артиллерийской поддержки атаки требовало высокой точности в подготовке исходных данных и в корректировании стрельбы. К сожалению, иногда эти расчеты оказывались не совсем верными и пехотинцам доставалось от своих же снарядов.

Строительство крепости Познань началось в 1828 году. В те времена город находился под управлением Пруссии, которой Познань досталась после второго раздела Польши (1793).

Первоначально попытки захвата фортов терпели неудачи, хотя атакующей пехоте придавались орудия поддержки и танки. Об одном таком неудачном примере написано в воспоминаниях В.И. Чуйкова «Конец Третьего рейха». Бой за форт Бонин вела штурмовая группа, в которую входили стрелковая рота неполного состава, рота 82-миллиметровых минометов, рота саперов, отделение химиков-дымовиков, два танка Т-34 и батарея 152-миллиметровых орудий. После артиллерийской обработки форта штурмовая группа под прикрытием дымовой завесы ворвалась в центральный вход. Ей удалось овладеть двумя центральными воротами и одним из казематов, прикрывавшим подход к этим воротам. Противник, открыв сильный ружейно-пулеметный огонь из других казематов и применив также фаустпатроны и гранаты, отбил атаку. Проанализировав действия нападавших, В.И. Чуйков понял их ошибки: «Оказалось, что форт штурмовали только со стороны главного входа, не сковывая противника с других направлений. Это позволило ему сосредоточить все силы и весь огонь в одном месте. Кроме того, практика показала, что для штурма фортов калибр орудий 152 мм явно недостаточен».

Все эти причины неудачи были учтены при последующей атаке. Она началась после обработки форта тяжелыми орудиями, стрелявшими бетонобойными снарядами. Штурмовая группа подступала к противнику с трех направлений. Артиллерия и во время штурма не прекращала огня по амбразурам и уцелевшим огневым точкам. После короткой борьбы противник капитулировал. Такая организация действий артиллерии при захвате блокированных фортов надежно обеспечивала беспрепятственное продвижение нашей пехоты. В результате 27 января 1945 года все три форта были захвачены. Начались бои в кварталах города. День за днем, медленно и упорно подразделения армии В.И. Чуйкова очищали дом за домом.

Грозный пятиугольник

При ведении уличных боев в Познани советская артиллерия поддерживала действия штурмовых групп. Как правило, штурмовая группа состояла из батальона пехоты, усиленного 3−7 орудиями калибра от 76 до 122 мм. Обычно день начинался с короткой артиллерийской подготовки, которая длилась не более 15 минут. Стреляла вся артиллерия. С закрытых позиций огонь велся по глубине обороны врага, а затем начинались действия штурмовых групп, которые поддерживались орудиями, стрелявшими прямой наводкой.

Крепость состояла из плотного кольца фортификационных сооружений вокруг центра города. Его частью была главная цитадель крепости — пятиугольный форт Виняры, за который в 1945-м шли самые тяжелые бои.

К середине февраля советские войска овладели городом Познань, за исключением цитадели. Она представляла собой пятиугольник неправильной формы и была расположена в северо-восточной части города. Стены и перекрытия цитадели достигали 2 м. В каждом углу располагались крепостные сооружения — редуты и равелины. Внутри крепости находился ряд подземных помещений и галерей, одноэтажные и двухэтажные здания для складов и убежищ.

По периметру цитадель была обнесена рвом и земляным валом. Стены рва высотой 5−8 м были выложены кирпичом и оказались непреодолимыми для танков. Из многочисленных бойниц и амбразур, устроенных в стенах зданий, башен, редутов и равелинов, все фасы рва и подступы к нему простреливались как фронтальным, так и фланкирующим огнем. В самой цитадели укрывалось около 12 000 немецких солдат и офицеров во главе с двумя комендантами — экс-комендантом генералом Маттерном и генералом Коннелем.

Главный удар по крепости наносили две стрелковые дивизии с юга. Для обеспечения захвата крепости были поставлены четыре пушечные и гаубичные бригады, три артиллерийских и минометных дивизиона, один из них особой мощности. На участке шириной менее километра было сосредоточено 236 орудий и минометов калибра до 203 и 280 мм включительно. 49 орудий выделялись для стрельбы прямой наводкой, в их числе было пять 152-мм гаубиц-пушек и двадцать две 203-мм гаубицы.

Бетонобойный аргумент

Разрушение важнейших объектов крепости началось 9 февраля 1945 года с подходом артиллерии большой и особой мощности, которую обычно составляли 152-мм пушки Бр-2 и 203-мм гаубицы Б-4. Снаряды этих орудий позволяли пробивать бетонные перекрытия толщиной 1 м. Помимо них на вооружении Красной армии находились 280-мм мортиры Бр-5 образца 1939 года. Бронебойный снаряд этой мортиры весил 246 кг и мог пробить бетонную стену толщиной до 2 м. Эффективность таких орудий в боях за Познань была очень высока.

Разрушение важнейших объектов крепости началось 9 февраля 1945 года с подходом артиллерии большой и особой мощности, которую обычно составляли 152-мм пушки Бр-2 и 203-мм гаубицы Б-4. Снаряды этих орудий позволяли пробивать бетонные перекрытия толщиной 1 м. Помимо них на вооружении Красной армии находились 280-мм мортиры Бр-5 образца 1939 года.

18 февраля был произведен мощнейший артиллерийский удар по цитадели. 1400 орудий и ракетных установок «Катюша» утюжили германскую оборону целых четыре часа. После этого в разрушенные здания крепости ворвались советские штурмовые группы. Если противник продолжал сопротивление в каком-либо месте, то к нему срочно подтягивались 203-миллиметровые гаубицы. Они начинали бить прямой наводкой по укрепленным позициям противника, пока не разрушали их полностью.

Накал борьбы и ожесточенность в боях за цитадель были неимоверными. И тут советских артиллеристов не раз выручала смекалка и хорошее взаимодействие с другими родами войск. Об этом свидетельствует следующий характерный эпизод, описанный в воспоминаниях В.И.Казакова. 20 февраля 1945 года штурмовые группы 74-й гвардейской дивизии, прикрываемые метким огнем артиллерии, овладели участком крепостного вала между укреплениями №1 и 2. Накануне артиллеристы проделали в крепостной стене пролом, через который подразделение советских пехотинцев ворвалось внутрь укрепления № 2. Однако там штурмующим пришлось туго, так как немцы вели по ним точный и меткий огонь. Стало ясно, что продвинуться дальше без помощи артиллерии советская пехота не сможет. Командиру 86-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона майору Репину приказали быстро перебросить на поддержку пехоте орудия. Артиллеристам удалось перекатить по штурмовому мостику одно 76-миллиметровое и одно 45-миллиметровое орудие, однако преодолеть расстояние между мостом и крепостной стеной оказалось невозможным из-за сильного огня противника. Тут-то и пригодилась смекалка. Как пишет В.И.Казаков, «артиллеристы закрепили один конец каната за станину 45-миллиметровой пушки и, ухватившись за второй конец каната, поползли под огнем к стене. Укрывшись за ней, они начали тащить пушку, а когда подтянули ее к стене, открыли огонь по огневым точкам, расположенным внутри крепости. Теперь уже стало возможным выкатить 76-миллиметровое орудие через пролом внутрь двора и открыть огонь по входу в укрепление №2». Этими находчивыми действиями артиллеристов воспользовался огнеметчик Сербаладзе. Он подполз к входу в укрепление и из ранцевого огнемета пустил одну за другой две огненные струи. В результате начался пожар, затем внутри укрепления сдетонировали боеприпасы. Таким образом укрепление № 2 было ликвидировано.

Путь к Берлину открыт

Еще одним примером солдатской смекалки стало создание так называемых штурмовых групп РС, которые вели стрельбу одиночными реактивными снарядами прямой наводкой непосредственно из укупорки. Укупорка снарядов М-31 укладывалась и закреплялась на подоконнике или в проломе стены там, где была выбрана огневая позиция. Снаряд М-31 пробивал кирпичную стену толщиной 80 см и разрывался внутри здания. Для крепления направляющих снарядов М-20 и М-13 использовались треноги от трофейных немецких пулеметов.

Оценивая эффект применения данного оружия в боях за Познань, В.И. Казаков отмечал, что «таких снарядов выпустили всего лишь 38, но зато с их помощью удалось изгнать фашистов из 11 зданий». Впоследствии создание групп РС широко практиковалось и полностью оправдало себя в боях за столицу Третьего рейха — Берлин (см. об этом статью А. Исаева «Техника в боях за Берлин», «ПМ» №5"2010).

В итоге, с большим трудом преодолевая отчаянное сопротивление немецкого гарнизона, советские войска к 23 февраля 1945 года захватили цитадель и полностью освободили город Познань. Отметим, что, несмотря на почти безвыходное положение, немецкий гарнизон Познани сопротивлялся до последнего и не устоял лишь после массированного применения советскими войсками артиллерии большой и особой мощности. Москва отметила день Красной армии и взятие Познани салютом, выпустив 20 залпов из 224 орудий.

В завершение следует сказать, что в Висло-Одерской операции завершился длительный процесс изыскания лучших форм и методов управления огнем и маневром больших масс артиллерии. В ходе боев за Познань была отработана тактика действий полевой и реактивной артиллерии в городских условиях в составе штурмовых групп, действия артиллерии большой и особой мощности против долговременных оборонительных сооружений противника, а также другие методы ведения борьбы в городских условиях. Захват Познани стал, без сомнения, генеральной репетицией штурма столицы Третьего рейха.

6 мая 1945 г. в Силезии сложил оружие германский гарнизон Бреслау (ныне - Вроцлав, Польша). 40 тыс. солдат вермахта, СС и фольксштурма сдались советским войскам. Бреслау был не просто осажденным городом: в Силезии окончилась эпопея «фестунгов» — крепостей Третьего Рейха, создание которых стало одной из самых неоднозначных стратегических идей гитлеровского командования за всю войну.

Надежда фюрера

В конце осени - начале зимы 1941 г. Красная армия перешла в наступление на части вермахта почти на всем фронте. Немецкие войска, изможденные долгим продвижением вперед, растратившие военный пыл и необходимые для ведения боев ресурсы, не могли противостоять удару свежих дивизий и даже армий и откатились на значительное расстояние от Москвы. Однако первое большое наступление выявило и целый комплекс проблем РККА. Одна из самых существенных состояла в том, что советские войска не умели вести штурм. Раз за разом они оказывались не способными уничтожить даже и не самые мощные опорные пункты. Сплошь и рядом единственную деревню с небольшим гарнизоном без особого успеха штурмовала целая стрелковая дивизия, теряя людей и технику. Более того, многие немецкие гарнизоны уцелели, оказавшись наполовину в окружении или в полной изоляции. Их оборонительные сооружения редко представляли собой шедевры фортификации: это были дзоты, деревянные блокгаузы, просто укрепленные деревенские дома.

В 1944 г. немцы вспомнили об этих успехах. Так появилась концепция фестунгов, или крепостей. На пересечениях дорог создавались опорные пункты с полевыми укреплениями, гарнизонами, складами, которые предписывалось удерживать как можно дольше, чтобы остановить наступление противника. При этом не считалось проблемой оказаться в окружении, главной задачей было блокировать железные дороги и шоссе, препятствуя таким образом снабжению атакующих частей РККА. К тому же крепости притягивали к себе значительные силы осаждавших и тем самым сковывали их продвижение. Предполагалось, что успешно обороняющуюся подобную «крепость» через какое-то время деблокируют.

Тем не менее результат использования крепостей в 1944 г. оказался разочаровывающим. В Белоруссии была создана целая россыпь таких укрепленных пунктов, и силы РККА их стремительно разгромили. Например, приказ о круговой обороне Витебска был издан германским командованием 24 июня в 15:35, вечером город уже был окружен, а рано утром 26 июня взят. С момента получения приказа до разгрома крепость не продержалась и двух дней. Немецкий гарнизон Орши оборонялся еще меньше: с момента начала штурма до зах-вата города прошло всего семь часов.

В конце 1944 - начале 1945 г. Красной армии предстояло воевать в новых условиях. Она вступила в Польшу, Германию и Венгрию, сильно урбанизированные страны со множеством капитальных каменных строений в населенных пунктах и плотной промышленной застройкой.

Немецкое подразделение истребителей танков из 4-й полицейской дивизии СС в г. Пиритц, Померания, 1945 г.

Кроме того, для защиты городов здесь создавались батальоны фольксштурма - народного ополчения. Конечно, их боевая ценность была невысока: в фольксштурм мобилизовали подростков от 16 лет и лиц старшего возраста до 60 лет, а также негодных к службе в регулярных войсках. Однако в ополчение можно было привлекать огромное количество людей. Кроме того, в 1945 г. крепости были оснащены многочисленной артиллерией, в частности зенитной. С самого начала войны в качестве противотанковых орудий использовались знаменитые «восемь-восемь» (нем. Acht-acht) - 88-мм зенитные пушки. Рейх располагал колоссальным количеством орудий ПВО, и по мере того как фронт приближался, они разворачивались для стрельбы по наземным целям. Наконец, немцы имели возможность снабжать свои окруженные крепости по воздуху. Именно «тётушки Ю» (нем. «Tante Ju») - военно-транспортные самолеты «юнкерсы» Ю 52/3м, доставлявшие боеприпасы и провиант, спасли от разгрома окруженные части вермахта зимой 1941-1942 гг. и продлили жизнь армии Паулюса в Сталинграде. Теперь их использовали для того, чтобы поддерживать воюющие в окружении гарнизоны крепостей.

Качество фортификации также изменилось по сравнению с той, что использовалась в Битве под Москвой или даже в сражениях в Белоруссии. В Европе имелось огромное количество полноценных укреплений разных времен, выдерживавших обстрел артиллерии. Их дополняли новыми препятствиями вроде высокотехнологичных баррикад из смеси камней и земли, укрепленной бревнами или стальными рельсами, сооружали доты. В некоторых городах возводились такие экзотические сооружения, как башни ПВО. Эти колоссальные бетонные конструкции создавались для того, чтобы городские строения не перегораживали обзор и секторы обстрела зенитным орудиям, а заодно они служили бомбоубежищами.

На Восточном фронте крепостями в разное время объявлялись десятки городов. Некоторые из них были небольшими, как Глогау в Польше или Тарнополь в Галиции с гарнизонами по несколько тысяч человек, другие - колоссальными, как Кёнигсберг или Будапешт. Крепости 1945 г. разительно отличались от простецких опорных пунктов, возводившихся на территории СССР. Однако все они были взяты. Менялись не только немецкие крепости. Быстрее и радикальнее менялась Красная армия.

Штурмовые группы

В Первую мировую войну некоторое время существовала концепция: «Артиллерия разрушает, пехота занимает». Предполагалось, что артиллерийской атакой можно уничтожить подавляющее большинство огневых точек противника. Однако жизнь быстро внесла коррективы в эту теорию: и после очень мощного артиллерийского обстрела в окопах оставалось достаточно солдат и пулеметов, чтобы расстрелять стрелковую цепь. По итогам позиционных боев пришло понимание, что пехота должна быть способна самостоя-тельно вести бой и уничтожать окопавшегося или даже занимающего долговременные укрепления противника.

К 1945 г. РККА подошла не в лучшем состоянии. Огромные потери первых лет войны и постепенное снабжение армии разнообразной техникой привели к нехватке людей в стрелковых ротах. Типичная воюющая дивизия 1945 г. насчитывала всего 4-6 тыс. солдат и офицеров. Высокие потери быстро приводили к истощению и утрате способности продолжать наступление. Нехватку личного состава должны были компенсировать современная тактика и умелая организация.

Огонь из 45-мм орудия по опорному пункту противника на одной из улиц Бреслау. Март 1945 г.

При словах «советская штурмовая группа» чаще всего представляют себе солдат штурмовых инженерно-саперных бригад (ШИСБр) в камуфляжной форме и стальных нагрудниках СН-42. Между тем штурмовые отряды создавались и в составе обычных стрелковых частей, хотя, конечно, не все они соответствовали необходимым требованиям тактической подготовки.

Ядром штурмового отряда обычно был стрелковый батальон. Он дополнялся ротой саперов, отдельным взводом или ротой автоматчиков и приданными силами. Отряд делился на штурмовые группы, основой которых чаще всего становилась стрелковая рота из 40-60 человек - обычная численность для конца войны. Подразделение оснащалось внушительным набором средств усиления: несколькими орудиями разных калибров, 1-2 танками или самоходными артиллерийскими установками (САУ), минометами, станковыми пулеметами; при нем состояли от 3 до 8 огнеметчиков и саперов. Последние несли взрывчатку и шанцевый инструмент для проделывания проходов и преодоления препятствий. Широко практиковалось использование трофейных фаустпатронов. Гранатометы применяли в качестве инженерных боеприпасов, чтобы пробивать нештатные проходы в стенах и дверях. Химики кроме огнеметов несли дымовые шашки и бутылки с горючей смесью или даже обычный мазут. Горючее требовалось не для борьбы с бронетехникой: с его помощью уничтожали доты и солдат противника, засевших в подвалах. Многие бункеры захватывали после того, как через вентиляционные отверстия внутрь заливали мазут, а затем забрасывали гранату. Противотанковые ружья применяли для уничтожения огневых точек, укрытых, к примеру, тонкими стенами: для автомата такая преграда была непробиваемой, но 14,5-мм патрон противотанкового ружья поражал стрелка в заложенном кирпичом окне.

Кроме того, войсками регулярно использовалось нештатное и даже кустарное вооружение. Например, при штурме Познани практиковали запуск отдельных реактивных снарядов при помощи самодельных направляющих и трофейных пулеметных треног. Такой снаряд пробивал до 80 см кирпича, этого обычно хватало для сноса даже капитальных стен. Возможность переносить снаряды на руках позволяла делать выстрелы прямо из окон, с чердаков или крыш.

Сама штурмовая группа делилась на несколько подгрупп. Главную задачу выполняли наиболее многочисленные атакующие подгруппы, которые, собственно, врывались на неприятельскую позицию и уничтожали гарнизон. Кроме них в состав группы входили: подгруппа закрепления (огневая), в которую включались танки, САУ и минометы, и резерв. В случае необходимости штурмовые отряды поддерживались крупными силами артиллерии. Так, при штурме Кюстрина в Восточной Германии весной 1945 г. в финальном наступлении участвовало больше дивизионов артиллерии, чем стрелковых батальонов. При этом была применена артиллерия калибром до 280 мм. Практиковалась даже стрельба из гаубиц прямой наводкой под прикрытием дымовых завес. Таким образом, например, были уничтожены позиции вермахта в здании государственной типографии при штурме Берлина: было установлено тяжелое 203-мм орудие, которое несколькими выстрелами прямой наводкой разрушило укрепления.

Штурмовая группа не являлась штатным формированием, однако создание такого подразделения было обычной практикой и советское командование приложило немало усилий, чтобы обучить офицеров действовать с его помощью. Группа была способна решать большинство задач самостоятельно, не теряя время на связь с командованием и другими частями. При достаточно мощном вооружении она оставалась маневренной, имела разнообразное снаряжение и могла быстро приспособиться к конкретным условиям для достижения поставленных целей.

Технология работы

После выхода к назначенному городу штурмовые группы старались сходу преодолеть оборону на окраинах и ворваться во внутренние кварталы. Например, именно так - быстрой атакой, не дожидаясь подхода всех войск, — части 8-й гвардейской армии захватили форты на окраинах Познани. Имеющиеся орудия и танки подавляли огневые точки, открывая пехоте путь к городским кварталам. Делалась ставка на скорость, чтобы упредить контратаки противника и быстро расчленить его гарнизон.

Если немцы оказывали организованное сопротивление, а очевидных слабых мест в их линии обороны не было, части РККА проводили тщательную подготовку к штурму. Наступление начиналось с разведки всеми способами - от фотосъемки позиций противника с воздуха до захвата пленных. Войска заранее отрабатывали действия во время штурма. В собственном тылу возводили макеты немецких укреплений в натуральную величину, на которых тренировались до того момента, когда даже самые мелкие группы штурмовиков четко уясняли свои задачи. Затем уже осуществляли саму атаку.

Гвардии старший сержант 15-й гвардейской стрелковой дивизии Илья Амелин с трофейным немецким гранатометом «Панцерфауст». 1-й Украинский фронт, 1945 г.

Обычно одна из атакующих подгрупп наступала вдоль улицы, другая пробиралась через дворы. Если проходы в тыл к противнику отсутствовали, их проделывали саперы. При выходе к назначенному объекту огневая подгруппа изолировала поле боя, обстреливая подступы к нему. Через пролом в здание входила атакующая подгруппа и при помощи гранат и взрывчатки проводила зачистку внутренних помещений. Первым делом штурмующие захватывали верхние этажи и перекрывали подходы к зданию и выходы из него. Пока они пробивались к чердакам и верхним этажам, огневая подгруппа била из орудий и крупнокалиберных пулеметов по верхним окнам и балконам, предотвращая попытки вести стрельбу или метать гранаты сверху. Сигналы огневой подгруппе подавали дымами или ракетами. Затем начиналось уничтожение уцелевших частей гарнизона. Двери срывали взрывчаткой, а если солдаты сталкивались с особо прочными позициями внутри дома, их также старались подорвать через стену или использовали огнеметы. Например, 25 апреля 1945 г. в Бреслау штурмовая группа взяла старинную башню, просто проделав несколько отверстий в стене и закинув внутрь дымовые гранаты и коктейли Молотова. Из 60 человек, защищавших этот объект, выскочить наружу и сдаться удалось только 16.

Уничтожив гарнизон, подгруппа закрепления, вооруженная станковыми пулеметами и другим тяжелым оружием, тут же начинала готовить позицию к контратаке противника. Сразу же после закрепления следовала доразведка следующего объекта для его дальнейшего штурма. Противнику старались не оставлять ни часа передышки. К новой цели выдвигались смешанными группами из пехоты и танков. Последние закрывали пехоту своей броней и могли оперативно уничтожить хорошо защищенные цели. Пехота же прикрывала танки от фаустников и метателей гранат. Пехотинцы и танки шли в шахматном порядке по разным сторонам улицы, прикрывая друг друга.

Во время штурмов широко использовались дымы. Масштабы дымовых завес впечатляют. Например, в апреле 1945 г. во время штурма Бреслау было истрачено более 5 800 дымовых шашек, 7 162 дымбрикета и 36 531 дымовая граната. Дымы использовались и для прикрытия своих атакующих отрядов, и для ослепления немецких огневых точек, и во время переходов орудий на открытые позиции для стрельбы, а также подноса бое-припасов, выноса раненых, наведения линий связи. Словом, дымовая завеса стала одним из основных средств маскировки.

Таким образом, например, был освобожден Данциг. Несмотря на то что это был крупный, отчаянно защищавшийся город, уличные бои длились менее недели, после чего остатки гарнизона покинули город.

Образцовой операцией считается захват городского театра в Кёнигсберге. Штурмовой отряд под командованием подполковника Кривича начал с артподготовки, загнавшей гарнизон во внутренние помещения и заставившей спуститься с верхних этажей. Пока работали артиллеристы и танки, саперы проделали проходы в заграждениях, а пехота сосредоточилась для атаки. Затем штурмовые группы пробились внутрь через окна первых этажей, черный ход и проломы в стенах. В течение часа был занят первый этаж, после чего огнеметчики уничтожили и взяли в плен остатки гарнизона в подвале. Все это время огневая подгруппа била по оживающим пулеметным точкам и огнем изолировала театр от соседних зданий, не позволяя прийти на помощь осажденным.

Немецкие позиции на подступах к Кёнигсбергу. Март 1945 г.

Зачастую для уничтожения узлов сопротивления применялись нестандартные способы. Так, в Берлине одна из немецких позиций располагалась в метрополитене у Ангальтского вокзала и в течение длительного времени ее не удавалось уничтожить. Проблему решили саперы, подорвавшие перемычку между подземными коммуникациями и Тельтов-каналом с помощью 1,8 т взрывчатки. Части противника спешно покинули свою подземную позицию, когда внутрь хлынула вода. Другим нетипичным способом овладения крепостью стало использование трофейных немецких подрывных танкеток типа «Голиаф», управляемых по проводам. Эти малоразмерные машины несли, однако, до 100 кг взрывчатки и при внезапном применении наносили серьезные разрушения. В ряде случаев штурмующие действовали резко и внезапно со всех сторон. Так, для штурма цитадели в Познани использовали сразу 20 одноразовых фугасных огнеметов, установленных в 50-60 м от амбразур. Орудия активировали (подорвали) одновременно и создали сплошную стену огня, вызвавшую пожары и панику внутри фортов. После этого пехота ворвалась в цитадель, система огневой защиты которой была расстроена.

Кроме описанных выше методов использовался широкий маневр для проникновения в немецкий тыл. К примеру, перед расчисткой баррикады предписывалось выделить группу, вооруженную пулеметом, для инфильтрации в глубину неприятельских позиций, с тем чтобы обстреливать защитников сзади и тем самым дать пехоте время для захвата или подрыва баррикады.

Здесь перечислены некоторые действия и достижения штурмовых отрядов, вошедшие в качестве наставлений и образцовых операций в сборники по изучению боевого опыта. Именно такие способы ведения боя и обеспечивали успех наступления.

Последние 12 месяцев войны стали, по выражению американского историка Дэвида Гланца, восстановлением «симметрии ужасов» на Восточном фронте. Теперь уже немцам пришлось наблюдать гибель армий в окружениях, выдерживать град ударов и участвовать в прорывах - без надежды на успех. Советские подразделения, взявшие штурмом Познань, Бреслау, Кёнигсберг и Берлин, радикально отличались от тех, что с боями отступали в 1941 г. от границ СССР к Москве. Способность РККА к обучению и перевод ее на необходимый технический уровень привели к тому, что даже отлично укрепленные и решительно защищаемые позиции вермахта не стали для нее непреодолимым препятствием.

Евгений Норин, публицист