Методы изучения эмоций. Симптомы и диагностика эмоциональных расстройств Методики изучения эмоциональных состояний

Психическим состоянием называют целостную характеристику психической деятельности за определенный период времени, показывающую своеобразие протекания психических процессов в зависимости от отражаемых предметов и явлений действительности, предшествующего состояния и психических свойств личности (Н.Д.Левитов).

Классификация психических состояний выделяет два типа состояний: эмоциональные и функциональные.

Эмоциональные состояния, для которых, кстати, найдены обозначения в языках, мимике и жестах практически у всех изученных психологами народов (П. Экман):

1. Радость (удовлетворение, веселье).

   Грусть (апатия, печаль, депрессия).

   Гнев (агрессия, озлобление).

   Страх (тревога, испуг).

   Удивление (любопытство).

   Отвращение (презрение, брезгливость).

Функциональные состояния связаны с уровнем бодрствования и внимания:

2. Спокойное бодрствование.

   Активное внимание (ориентировочная реакция).

   Напряженное внимание (тревога, стрессовая мобилизация).

   Утомление (истощенное внимание, дистресс).

Репертуар и частота наблюдаемых у ребенка эмоциональных и функциональных состояний тесно связаны с чертами темперамента и характера. Так, более активные и выносливые дети чаще испытывают «стенические» эмоции радости или гнева, в то время как меланхолические дети (эмоционально нестабильные и интровертированные) - «астенические» эмоции (грусть и страх).

Наиболее точная регистрация функционального состояния требует специального оборудования (приборы для физиологической регистрации частоты дыхания, пульса, КГР, мускульного тонуса (миограмма), кровенаполнения сосудов (плетизмограмма) и т.п.

В школьных условиях функциональные состояния могут быть эффективно диагностированы с помощью простых в исполнении карандашно-бумажных методик, проб, тестов на продуктивность деятельности, требующей скоростного внимания. Примеры: корректурная буквенная проба Бурдона, компьютерные игровые тесты.

Опытный учитель очень хорошо определяет функциональное состояние детей по внешним признакам их поведения и колебаниям в точности и продуктивности их основной учебной деятельности. Функциональная диагностика в школе необходима для определения оптимальной учебной нагрузки в классе и для определения разумных размеров домашних заданий, доступных данному конкретному ребенку.

До сих пор лучшим инструментом оперативной диагностики эмоциональных состояний является аналитическая экспертная оценка интонаций, мимики, позы и жестов человека. Для обучения такой визуальной оценки в настоящее время активно используется видеотренинг с эталонным набором видеокассет.

Предметом диагностики состояний являются относительно неустойчивые, меняющиеся со временем психические свойства. Эти свойства, по-видимому, - одни из ведущих системообразущих факторов функционирования психики в данный конкретный момент (или, точнее, интервал) времени. Состояние, в котором находится человек, определяет характер протекания у него самых разных психических процессов, а, как следствие, и характер его действий, конкретных видов деятельности и всей психической жизнедеятельности.

Сказанное определяет важность диагностики состояний в практической работе психолога. Здесь нужно выделить два момента. Во-первых, краткосрочного - типа сеанса аутогенной тренировки или разовой консультации, так и длительного, например, курса личностной психотерапии) можно сформулировать как задачу изменения психологического состояния от исходного, неоптимального в некотором смысле до конечного (целевого), оптимального в том же смысле. При таком подходе психодиагностика состояний может применяться как для отбора потенциальных клиентов для оказания психологической помощи, так и для контроля эффективности этой помощи.

Во-вторых, в зависимости от нахождения клиента в том или ином состоянии меняется и эффективность применения в работе с ним тех или иных приемов психотехнического воздействия. Таким образом, знание психического состояния клиента определяет выбор стратегии и средств для работы с ним. Адекватность непосредственного восприятия состояния другого ограничена личностным опытом воспринимающего, как в плане точности, так и в плане разнообразия корректно определяемых по их внешним проявлениям состояний, а также глубины их понимания. В этой связи возникает необходимость в специальных методах психодиагностики состояний, полезных в его практической работе.

Измерение состояний людей, возникающих в процессе деятельности, может быть использовано для разработки рекомендаций:

по организации режима труда и отдыха;

оптимизации процесса выполнения деятельности;

нормализации условий работы;

нормированию рабочих нагрузок и пр.

Именно эти задачи (среди прочих) достаточно успешно решали психотехники в 20-30-х гг. XX в. Диагностика психических состояний отдельных индивидов нужна для следующего:

определения их пригодности в экстремальных ситуациях;

оценки их надежности в сложных и опасных ситуациях;

предотвращения «запрещенных» состояний;

Как правило, методы и пути изучения психических состояний зависят от концепции автора, представлений о структуре состояний, причинах и др. В то же время, рассматривая разные представления, можно встретить много общего. Так, Н.Д. Левитов в качестве путей и методов изучения психических состояний предлагает в начале исследования установить, в каком психическом состоянии человек находится и имеется ли у него предполагаемое психическое состояние. Об этом, по мнению автора, может дать информацию наблюдение за внешним поведением и деятельностью субъекта, дополняемое кино- и фотосъемкой, а также экспрессия: мимика, пантомимика и пр. Очень важен для изучения психических состояний, по мнению автора, словесный отчет испытуемого, а также изучение продуктов деятельности. Он также предлагает естественный и лабораторный эксперименты. Одним из методов изучения и понимания психических состояний он считает художественную литературу, более того, он считает, что главным источником познания психических состояний, в связи со слабой разработанностью экспериментальных методов, являются литературно-художественные произведения.

Ю.Е. Сосновикова выделяет три большие группы методов изучения психических состояний: теоретического исследования философских вопросов проблемы; получения медицинских, физиологических и биологических характеристик и параметров; собственно психологические методы: наблюдение, беседы, анкеты, самонаблюдение, тесты и др.

Нет необходимости раскрывать содержание каждой группы методов, они общеизвестны. В то же время необходимо заметить, что использование физиологических методов не дает возможности интерпретировать психические состояния: при одних и тех же физиологических показателях психологическая характеристика состояний может быть различной, т.е. одно и то же психическое состояние часто характеризуется разнонаправленными сдвигами со стороны физиологических систем, а разные психические состояния могут иметь одинаковые физиологические изменения. Например, негодование и воодушевление имеют одинаковые физиологические характеристики, в то же время это разные состояния. Поэтому ряд исследователей психических состояний рассматривают использование физиологических показателей в основном как дополнительные энергетические компоненты психических состояний.

Анализ форм описания психических состояний, проведенный В.А.Ганзеном иВ.Н.Юрченко , позволил им выделить три основные формы: качественно нестрогие описания на литературном языке(художественные) , описания качественно строгие(терминологические), описания количественные, полученные в результате экспериментальных измерений(эмпирические). По их мнению, все три вида описаний, дополняя друг друга, вносят существенный вклад в создание целостного образа психического состояния человека. Результаты экспериментальных исследований представляют собой количественное выражение происходящих у человека в том или ином состоянии изменений. Обобщение и научный анализ всех данных проводится в терминологических описаниях. По мнению авторов, процедура системного анализа психических состояний направлена на выяснение компонентного состава, структуры, функции объекта исследования в их взаимосвязях, а также системообразующих факторов.

Интересно мнение в вопросе диагностики психических состояний, изложенное Е.П.Ильиным. Он считает, что выбор методик и показателей для диагностики психических состояний должен быть целенаправленным и определяться, исходя из структуры функциональной системы, формирующей согласно критерию полезного результата. Автор предполагает, что при разных состояниях формируются разные системы из различных подсистем, чем и обусловливается в значительной мере специфика реагирования (состояние). Следовательно, прежде чем приступить к диагностике состояния, нужно знать их структурную модель. Такой подход устраняет необходимость использования при диагностике как можно большего числа показателей и методик. Поэтому можно обойтись 4-5 показателями при условии, что они отражают все необходимые уровни и подсистемы целостной функциональной системы: мотивацию и эмоции, вегетатику и моторику.

В этом контексте А.Б.Леонова считает, что традиционные методики психодиагностики малопригодны при изучении функциональных состояний (состояний работающего человека), т.к. в них отсутствует изначальная ориентация на анализ постоянных изменений предмета испытаний (функциональных состояний), возникающих в течение определенного периода времени. Различные методики субъективной оценки функциональных состояний должны иметь профессиональную специализацию, т.е. соответствовать и отражать специфические особенности профессии и структуру этой трудовой деятельности, а также достаточное количество адекватных и корректно сформулированных субъективных симптомов.

Сложным вопросом в диагностике психических состояний является вопрос о соотношении объективных и субъективных методов. В некоторых работах субъективные характеристики рассматриваются как какой-то второсортный материал, менее пригодный для научного анализа по сравнению с так называемыми объективными методами, т.е. регистрируемыми инструментами и приборами показателями. С такой позицией нельзя согласиться полностью. Например, В.П.Зинченко подчеркивает, что тщательно собранный «субъективный материал» о том или ином психическом явлении представляет собой вполне полноценные данные, ни в коей мере не менее пригодные для углубленного анализа исследуемых явлений, чем объективные данные.

Можно сослаться на мнение А. Б.Леоновой , которая считает, что интроспективные данные содержат богатейший материал о разнообразных проявлениях состояний человека, т.к. в них за- и подсистемы целостной функциональной системы: мотивацию и эмоции, вегетатику и моторику.

В этом контексте А.Б. Леонова считает, что традиционные методики психодиагностики малопригодны при изучении функциональных состояний (состояний работающего человека), т.к. в них заложена потенциальная возможность получения целостной характеристики изучаемого явления.

Благодаря субъективной оценке, мы можем дать собственно качественную оценку состоянию, отделив его от другого состояния, субъективная оценка более чувствительна к изменению психического состояния.

Значимость самосознания и саморефлексии для диагностики состояния подтверждается обращенностью исследователей к «пе­реживанию» как единице психических состояний.

Таким образом, «субъективный фактор» в диагностике психичес­ких состояний личности дает возможность качественной интерпретации психического состояния, позволяет отделить одно состояние от другого, оценить его интенсивность. Как показывают многие исследования, без подобной интерпретации изучение психических состояний малоинформативно. Конкретные субъективные методики диагностики психических состояний личности должны включать в себя четкие вербальные описания симптомов и проявлений психического состояния со стороны различных психологических проявлений, в том числе и поведенческих, с учетом деятельности субъекта.

В то же время отношение к использованию и применению субъективных показателей как психологическому инструментарию в изучении психических состояний не должно являться каким-то застывшим, косным в системе психологических методов, а целиком определяться предметом, объектом, целями и задачами исследования. Другими словами, равновесие между субъективными и объективными методами подвижно и зависит от теоретических представлений автора, последнее находит свое отражение в использовании того или иного инструментария. Так, например, мера применения субъективных методик в исследовании функциональных состояний будет отличаться от использования этих методик в исследовании психических состояний личности, где «вес» субъективных факторов неизмеримо выше.

Итак, cложность понятия «состояния» определяет разнообразие методических приемов диагностики состояний. Обобщая все известные классификации методов психодиагностики психических состояний, можно выделить три основных групп методов.

Первую группу составляют методики самоотчета - опросники, контрольные списки, методики типа семантического дифференциала, в которых испытуемый с помощью специально подобранного материала, организующего и управляющего его интроспекцией, сам оценивает свое состояние. Методики самоотчета ориентированы на феноменологию - эмоциональное состояние. К методикам этого типа относятся тест «Самочувствие, активность, настроение» (САН )В.А. Доскина и др., опросник экзаменационной тревожностиОрлова Ю.М ., тест школьной тревожности Филлипса, шкала ситуативной и личностной тревожности Спилбергера-Ханина, шкала депрессии Э.Бека, методика диагностики уровня эмоционального выгорания В.В. Бойко и др.

Вторую группу составляют проективные методики, в которых оценка состояния основана не столько на характеристиках протекания деятельности в процессе выполнения тестовых заданий, сколько на анализе ее результатов. К методикам такого плана относятся тест цветовых предпочтений М.Люшера, тест руки Вагнера в адаптации Т.Н. Курбатовой, методика фрустрационных реакций С.Розенцвейга, методика портретных выборов Л. Сонди, рисуночные методики.

Третья группа методов оценки психических состояний через измерение их гипотетических коррелятов физиологической природы (например, частота пульса, КГР и т.п.).

Диагностика мотивационной сферы личности.

В структуре личности мотивация занимает особое место и является основным понятием, используемым для объяснения движущих сил поведения и деятельности человека. Теоретическая определенность и однозначность взглядов на явления мотивации еще далеки от своего завершения. Это, в частности, отражается и на многозначности определений основных понятий этой области психологии, таких, как потребность, мотив, мотивация.

Потребность - состояние индивида, создаваемое испытываемой нуждой в объектах, необходимых для его существования и развития, и выступающее источником его активности.

Классификация потребностей, необходимость их диагностики.

Трудно назвать общепринятую классификацию мотивов личности. Тем не менее, на уровне наиболее глобальных потребностей, значимых в детском возрасте, имеется больше согласия, чем в классификации мотивов, актуальных уже для подросткового возраста. И это не случайно, так как мотивационная сфера личности развивается по пути дифференциации.

Итак, глобальные потребности, свойственные человеку буквально с первых лет жизни:

Первичные природные, организмические потребности:

1. Витальные потребности жизнеобеспечения.

   Потребности органического удовольствия (эрогенные, прасексуальные потребности, которые в детском возрасте частично удовлетворяются ощущениями вкусового, осязательного и иного сенсорного удовольствия).

   Потребности движения и новизны (в двигательных играх, физической разрядке, впечатлениях).

Первичные социальные, индивидные потребности:

1. Потребность в общении и любви окружающих (в контакте и приятии со стороны родителей и других людей).

   Потребность самоутверждения и достижения (состязательные мотивы роста личных успехов и возможностей).

   Потребности познания и когнитивного консонанса (в построении связной и непротиворечивой картины мира).

Высшие личностные, вторичные потребности развиваются у детей уже, как правило, в подростковом и юношеском возрасте в благоприятных обстоятельствах - на базе удовлетворенных природных и социальных потребностей (но не развиваются в случае их хронической фрустрации и подавления - такова позиция по этому сложному вопросу сторонников гуманистической психологии):

1. Потребность в сострадательной любви (это альтруистический эквивалент природной эгоистической потребности в любви окружающих, необходимый базис психической зрелости взрослого человека как родителя и воспитателя собственных детей).

   Потребность в продуктивной самореализации (в создании прагматически или эстетически ценных продуктов собственной созидательной и творческой активности).

   Потребность смысла жизни (в построении стройной системы из знаний и верований и в реализации моральных ценностей в собственной жизни).

Внутренний дискомфорт от ощущения неудовлетворенности плюс определенный ситуационный стимул могут вызывать психическое состояние, которое характеризуется актуализацией определенной потребности. Потребность ищет своего удовлетворения в определенном предмете (А.Н. Леонтьев, 1971). Когда она находит этот предмет, то в опыте образуется устойчивая связка "потребность–предмет", которая и становится движущим мотивом поведения. Например, в период младенчества едва ли не большая часть потребностей ребенка опредмечивается в образе матери. Но в принципе одна и та же потребность может сформировать у людей разные мотивы поведения. Например, случаи формирования психических нарушений, связанных с неадекватной сексуальной ориентацией (гомосексуализм, нарциссизм, сексуальный фетишизм и т.п.) = примеры образования неадекватных связок "потребность–предмет". В этом случае первичная потребность сексуального удовольствия находит удовлетворение в природно и социально неадекватном объекте и способе своего удовлетворения.

Природная незапрограммированность связок "потребность–предмет" у человека (по сравнению с животными, у которых эти связки, как правило, закреплены инстинктивно) создает для него не только преимущества гибкой адаптации, но и риск драматических ошибок псевдоадаптации.

Мотивация - побуждения, вызывающие активность организма и определяющие ее направленность.

Мотив - побуждения к деятельности, связанные с удовлетворением потребностей субъекта; совокупность внешних и внутренних условий, вызывающих активность субъекта и определяющих ее направленность; побуждающий и определяющий выбор направленности деятельности; осознаваемая причина, лежащая в основе выбора действий и поступков личности; материальный или идеальный предмет, который побуждает и направляет на себя деятельность или поступок и ради которого они осуществляются. (Психология: Словарь/Под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского.-М.,1990.-С.219).

В отечественной психологии мотив понимается как осознанная потребность (А. Г. Ковалев, 1965), как предмет потребности (А. Н. Леонтьев, 1975) и отождествляется с потребностью (П. С. Симонов, 1981).

В содержании мотива можно выделить как специфическое, индивидуально-неповторимое, определяемое конкретной ситуацией, так и устойчивое, для которого данный конкретный предмет или явление не более чем одна из возможных форм воплощения. Такое устойчивое предметное содержание характеризует уже не столько сам предмет потребности, сколько личность, испытывающую эту потребность.

Мотивация не только определяет (детерминирует) деятельность человека, но и буквально пронизывает большинство сфер его психической деятельности. X. Хекхаузен (1986) различал мотив и мотивацию следующим образом. Понятие «мотив» включает, по его мнению, такие понятия, как потребность, побуждение, влечение, склонность, стремление и т. д. Мотив задается целевым состоянием отношения «индивид среда». Мотивы формируются в процессе индивидуального развития как относительно устойчивые оценочные отношения человека к окружающей среде. Люди различаются по индивидуальным проявлениям характера и силе тех или иных мотивов. Поведение человека в определенный момент мотивируется не любыми или всеми возможными мотивами, а тем из самых высоких мотивов, который при данных условиях больше всех связан с возможностью достижения цели (действенный мотив). Мотив остается действенным, т.е. участвует в мотивации поведения до тех пор, пока не будет достигнута цель либо изменившиеся условия не сделают другой мотив более насущным для данного человека.

В отличие от мотива X. Хекхаузен определяет мотивацию как побуждение к действию определенным мотивом. Мотивация понимается как процесс выбора между различными возможными действиями, как процесс, регулирующий и направляющий действие на достижение специфических для данного мотива состояний и поддерживающий эту направленность. О деятельности говорят, что она мотивирована тогда, когда она направлена на достижение цели конкретного мотива. От мотивации зависит, как и в каком направлении будут использованы различные функциональные способности человека, его интересы и стремления.

Мотивационная сфера личности – это сложная система разнохарактерных мотивов (установок, потребностей, интересов), отражающих различные стороны деятельности человека и его социальные роли.

Направленность личности – это устойчивое доминирование какого-либо влечения, интереса, определяющее вектор поведения; это совокупность однонаправленных мотивов.

При диагностике мотивации пытаются экспериментально активизировать типы мотиваций, при этом валидность методики складывается из валидности диагностической ситуации и адекватности оценочных шкал предмету диагностики. Отсюда прямые методы диагностики (анкеты, опросники), не создающие актуальную ситуацию, имеют низкую валидность даже при правильном содержании.

Диагностика определенного мотива однозначно не обуславливает диагностику соответствующего ему вида мотивации. Необходимо учитывать вклад детерминант конкретной ситуации. Таким образом, интенсивность актуальной мотивации складывается из интенсивности латентного мотива и интенсивности ситуационных детерминант мотивации. Эта особенность используется в экспериментальных и диа­гностических процедурах, когда через разные типы инструкций пытаются актуализировать разные типы и уровни мотивации в экспериментальной ситуации.

Методики диагностики мотивационной сферы личности

В психодиагностике мотивации выделяют три основные группы методов: прямые методы, личностные опросники и проективные методы.

Прямые методы – используются для выяснения кажущихся мотивов, стереотипов, социально желательных ценностных ориентаций, чем о реально действующих мотивах поведения и деятельности: - анкеты (перечень мотивов, которые нужно дифференцировать), интервью, прямой опрос.

Пример: методика «Ценностные ориентации» М.Рокича. Состоит из двух списков ценностей по 18 в каждом. Испытуемый ранжирует ценности по значимости. Анализируется иерархия терминальных и инструментальных ценностей (терминальные ценности – убеждения в том, что какая-то конечная цель индивидуального существования стоит, чтобы к ней стремиться; инструментальные - убеждения в том, что какой-то образ действий или свойств личности являются предпочтительными в любой ситуации).

2. Личностные опросники. В опросниках предлагаются утверждения, касающиеся некоторых поведенческих характеристик, которые прямо не соответствуют мотивам, но эмпирически связаны с ними. Основная проблема измерения мотивации с помощью опросников связана со снижением объективности ответов из-за действия фактора социальной желательности или защитной мотивации.

Наиболее используемые из них:

Методика А.Эдвардса, основанная на перечне потребностей Г.Мюррея. Тест содержит 15 шкал, которые составлены из индикаторов потребностей в виде 210 пар утверждений. Испытуемый должен выбрать один ответ из каждой пары. Итоговый индекс потребности выражает ее силу относительно других потребностей из списка.

Опросник мотивации достижения А.Меграбяна, 1960: 2 шкалы – стремление к успеху и избегание неудач.

Тест анализа мотивации (Р.Кеттелл, Д.Чайлд, 1975): в 4 субтестах, состоящих из 208 пунктов, выявляются основные тенденции личности (Эрги: направленность на партнера, уверенность в себе, самолюбование, неуживчивость и т.д.) и куртурально сформированные тенденции (чувства: совесть, отношение к себе и окружающим, родителям, карьере и пр.).

Методика «Направленность личности» В.Смекайла и М.Кучера: 30 вопросов, позволяет выявить три типа направленности: на себя, на взаимоотношения и на задание.

Проективные методики. Проективные методы построены на анализе продуктов воображения и фантазии. Они основаны на исследованиях влия­ния мотивации на воображение и перцепцию. Проективные методы используются для диагностики глубинных мотивационных образований, особенно неосознаваемых мотивов.

ТАТ (тематической апперцепции тест) – проективная методика исследования личности (Х.Морган, Г.Мюррей, 1935). Стимульный материал – 30 черно-белых картин и одна пустая рамка для задания на фантазию, на картинах изображены неопределенные неоднозначные ситуации, при этом имеющие некий общий смысл. В 2 этапа по 10 картин предъявляются испытуемому в определенной последовательности с интервалом между сериями. Испытуемый должен придумать небольшой рассказ о том: 1) что привело к ситуации на картине, 2) что там происходит, 3) о чем думают и что чувствуют герои, 4) чем ситуация закончится (рассказ записывается дословно, с использованием техники).

Фиксируется время с момента предъявления до начала рассказа и общее время рассказа по каждой картине. В заключительном опросе уточняются детали, оговорки и ошибки восприятия.

Анализ ТАТ:

нахождение героя, с которым обследуемый идентифицирует себя;

определение потребностей героя;

давление среды на героя;

сравнение сил героя и давления внешней среды, определяет основную тему.

Тема раскрывает: что тестируемый реально делает, к чему стремится, что не осознает, вытесняя в фантазии, что испытывает в настоящее время, что думает о своем будущем.

Перечень основных потребностей по Г.Мюррею :1) унижение, 2) достижение, 3) аффилиации, 4) агрессии, 5) независимости, 6) противодействия, 7) уважения, 8) защиты, 9) доминирования, 10) привлечения к себе внимания, 11) избегания вреда, 12) избегания неудач, 13) покровительства, 14) порядка, 15) игры, 16) неприятия, 17) осмысления, 18) сексуальных отношений, 19) зависимости, 20) понимания.

Дополнительные потребности: 21) приобретения, 22) избегания обвинений, 23) признания, 24) созидания, 25) разъяснения, 26) признания, 27) бережливости и накопления.

ТАТ имеет массу модификаций: тест детской апперцепции Е.Т.Соколовой, тест «Четыре картины», тест тематической апперцепции Хекхаузена и др.

Тест юмористических фраз (ТЮФ )А. Г. Шмелева иВ. С. Болдыревой (1982 г.). Последний вариант методики состоит из 43 фраз, напечатанных на карточках 9х5 см., и одной пустой карточки того же формата, которые необходимо разложить по 9 темам: «агрессия (самозащита)», «взаимоотношения полов», «пагубные пристрастия (пьянство)», «деньги», «мода», «карьера», «семейные неурядицы», «человеческая глупость», «бездарность в искусстве».

Достоинства и недостатки методик диагностики мотивационной сферы личности представлены в таблице 5.

Физиологические показатели и диагностика эмоций.

​​​​​​​Поскольку возникновение эмоций связано с изменением физиологических параметров, естественно стремление исследователей, диагностирующих наличие того или иного эмоционального состояния, опираться на эти «объективные» показатели.

Среди вегетативных показателей наиболее часто используются частота сердечных сокращений (ЧСС), артериальное давление (АД) и кожно-гальваническая реакция (КГР), реже - газообмен и энерготраты (Мясищев, 1929; Ермолаева-Томина, 1965; Валуева, 1967; Путляева, 1979, и др.). Л. Б. Ермолаева-Томина отмечает, что при эмоциях КГР более длительна, чем при ориентировочной реакции. Правда, у некоторых лиц при наличии всех остальных признаков эмоциональной реакции (покраснения, сердцебиения, появления слез и т. д.) гальваническая реакция может не регистрироваться (Мясищев, 1929; Lacey, 1956).

О. В. Овчинникова и Н. И. Наенко (1968) для измерения эмоциональной напряженности использовали показатели температуры кожи на пальцах руки. Температура пальцев, с их точки зрения, позволяет дифференцировать эмоциональное напряжение от операционального: при первом температура понижена, при втором - повышена. Насколько это правомерно, сказать трудно, так как имеются данные, что такая же динамика зависит от знака эмоции: при тревоге и депрессии наблюдается снижение температуры, а положительные эмоции сопровождаются ее повышением (Хессет, 1981).

Из психомоторных показателей наиболее чуткими индикаторами эмоционального возбуждения зарекомендовали себя тремор (Luria, 1932; Berrien, 1939; Писаренко, 1970а, б; Васюков, 1970), кинематометрия (воспроизведение заданных амплитуд движений) (Борягин, 1959; Ильин, 197"2),рефлексометрия (измерение времени простой и сложной сенсомоторной реакции), реакция на движущийся объект (РДО) и отмеривание временных отрезков (Поно марев, 1960; Элькин, 1962).

Ю. М. Забродиным и др. (1989) разработан метод оценки личностной и ситуативной тревожности с помощью оценки временных интервалов. Высчитываются два показателя: средняя относительная ошибка вычисляется как отношение:

где О - объективная длительность временного интервала, a S - его субъективная оценка.

Стандартное отклонение (сигма - о), т. е. разброс величины ошибки в блоке предъявляемых интервалов. Знак и величина средней ошибки, разброс которой лежит в области минимальных изменений а, указывают на уровень личностной тревожности: отрицательная величина ошибки свидетельствует о низком уровне, положительная - о высоком. При увеличении разброса относительной ошибки и выходе а за пределы данной области значение показателя средней ошибки дает возможность судить о ситуативной тревожности. Уменьшение ошибки с ростом а свидетельствует о снижении ситуативной тревожности, а одновременное возрастание ошибки и а - о ее подъеме.

Разработаны электромиографические методы диагностики эмоций по выражению лица (измерение лицевой экспрессии).

П. Экман и У. Фризен (Ekman, Friesen, 1978) разработали метод, получивший название FACS (Facial Action Coding System) - «система кодирования активности лицевых мышц». Метод основан на детальном изучении в течение более 10 лет анатомии лицевых мышц. Была выделена 41 двигательная единица, из которых составлено 24 паттерна реакций отдельных мышц лица и 20 паттернов, отражающих работу групп мышц, вовлеченных, например, в кусание губ. Каждая единица имеет свой номер и описана не только в статических, но и в динамических показателях. В системе зафиксировано также время начала и конца активности каждой мышцы. Схема стандартного отведения электрической активности основных мышц лица показана на рис. 18.1.

Применение этой методики показало, что при отрицательных эмоциях (гнев, страх, отвращение, печаль) активизируется около 41 % всех мышц лица. При этом степень электрической активности мышц находится в определенном соответствии с глубиной переживания этих эмоций. Были выделены три мышцы, активирующиеся при отвращении: одна поднимает центральную часть верхней губы, другая поднимает и напрягает крылья носа, третья усугубляет носогубную складку.

Знак эмоционального переживания можно устанавливать по соотношению активности двух мышц: большой скуловой (т. zygomatics) и мышц нахмуривания (т. corrugatof), ""так как активность первой мышцы положительно коррелирует с интенсивностью переживания «счастья», а второй - с печалью.

По паттерну трех лицевых мышц: m. zygomatics (Z), m. corrugator (С) и m. masseter (жевательной - М) можно различать четыре эмоции. Схематично эти паттерны представляют следующим образом: печаль (Z - стрелка вниз, С - стрелка вверх); гнев (Z - стрелка вниз, С - стрелка вверх, М - стрелка вверх); страх (Z - стрелка вниз, С - стрелка вниз); радость (Z - стрелка вверх, С - стрелка вниз, М - стрелка вверх). Из этого перечня видно, что все отрицательные эмоции связаны с подавлением активности большой скуловой мышцы, а переживание радости связано с усилением активности этой мышцы. Активность мышцы нахмуривания возрастает во время гнева и печали и снижается при страхе и радости. Жевательная мышца активируется во время гнева и радости и не реагирует во время печали и страха .

В лаборатории Г. Шварца (Fridlund et al., 1984) разработана программа для ЭВМ, позволяющая автоматически дифференцировать основные эмоции по ЭМГ лицевой мускулатуры.

В то же время в ряде исследований показано, что лицевая экспрессия находится под социальным контролем, определяемым принятыми нормами поведения. Это снижает надежность использования данного метода для диагностики эмоций. Плохо подчиняется волевому контролю лишь круговая мышца глаза, которая участвует в выражении эмоции радости.

Диагностика эмоций с помощью анализа речи. В ряде ситуаций единственным каналом, по которому может поступать информация об эмоциональном состоянии человека (летчики, космонавты, метеорологи на крайнем Севере и т. п.) является речевой. В связи с этим разработка объективных (аппаратурных) методов диагностики этих состояний по различным параметрам речи имеет большое практическое значение. Ряд таких методов разработан в лаборатории В. И. Галунова при участии В. X. Манерова. Выделяются следующие характеристики: частота основного тона речи за каждый период, средняя частота основного тона речи за любой отрезок высказывания, интервал изменения частоты основного тона, изрезанность кривой основного тона. Эти показатели позволяют определить степень эмоционального возбуждения говорящего. Э. Л. Носенко (1978) предложены другие критерии изменения речи при эмоциональном напряжении, о чем уже говорилось в разделе 10.2.

Однако вопрос о том, можно ли диагностировать качество (модальность) эмоций по физиологическим показателям, до сих пор дискутируется учеными. Многие из них считают, что качество эмоциональных переживаний не всегда определяется интенсивностью и реактивностью физиологических показателей (Лазарус, 1970; Leeper, 1965; Ольшанникова, 1969). П. В. Симонов (1972), например, пишет, что «...наши реальные знания о физиологических механизмах отрицательных и положительных эмоций остаются крайне ограниченными. При изучении их электрофизиологических и вегетативных проявлений мы, как правило, обнаруживаем сходные признаки гораздо чаще, чем относительные и слабо выраженные различия» (с. 6). Сводка таких данных дается в обзорной статье Ю. С. Бабахана (1970).

В ряде работ показаны сугубо индивидуальные реакции разных людей на одно и то же эмоциональное состояние. В исследовании А. Е. Ольшанниковой показано, что одни и те же эмоциональные состояния (например, страх) могут у различных людей сопровождаться как увеличением, так и уменьшением исходных (фоновых) значений вегетативных реакций. Э. Гельгорн и Дж. Луфборроу (1966) указывают, что наряду со случаями учащения пульса при ожидании удара электрическим током, может наблюдаться и его урежение. Авторы приводят результаты наблюдения за людьми, прятавшимися в бомбоубежищах: при взрыве бомбы одни люди бледнели, а другие краснели. Следовательно, у первых преобладала реакция симпатического отдела вегетативной нервной системы, а у вторых - парасимпатического. Сходные данные получены Н. Д. Скрябиным (1972) при изучении страха: у трусливых людей частота сердечных сокращений могла как повышаться, так и понижаться. Н. М. Трунова (1975) наблюдала при отрицательных эмоциональных переживаниях как увеличение частоты сердечных сокращений, так и уменьшение. В то же время положительные эмоциональные переживания тоже приводили к уменьшению частоты сердечных сокращений. По данным этого же автора, КГР повышалась как при отрицательных, так и положительных эмоциональных переживаниях.

Ю. С. Бабахан (1970), анализируя работы Бэдфорда, отмечает, что изменение уровня адреналина, кожной проводимости, частоты дыхания и т. д. может в лучшем случае выявить интенсивность различных эмоциональных переживаний. Однако и это не всегда получается. Многое, очевидно, зависит от того, какой физиологический показатель выбирается исследователем. Л. М. Аболин (1987) в качестве физиологического показателя проявления различных эмоций использовал баланс ионов Na и К. При всех эмоциях (страхе, гневе, радости) перед сдачей экзамена этот показатель уменьшался независимо от интенсивности переживаемой эмоции.

Таким образом, трудность использования только вегетативных показателей для диагностики даже просто знака эмоции, не говоря уже о модальности, состоит в том, что при одной и той же эмоции могут быть разнонаправленные сдвиги вегетатики, и в то же время при разных эмоциях - однонаправленные сдвиги.

Может наблюдаться и расхождение нейродинамического показателя эмоционального возбуждения и вегетативных показателей. По данным Л. Д. Гиссена (1973), по мере приближения для гребцов дня финальных гонок на первенство СССР уровень эмоционального возбуждения у спортсменов повышался. Одновременно до некоторого момента у них повышался и энергетический обмен. Когда же уровень возбуждения превосходил условный индивидуальный предел, показатели энергетического обмена начинали снижаться.

Польский психолог В. Навроцка выявила, что у опытных спортсменов при предстартовом волнении наблюдается меньшая частота сердечных сокращений, чем у неопытных. Однако предстартовые сдвиги тремора, вариативность двигательного темпа и концентрации внимания у опытных спортсменов выражены больше. Такая разно-направленность показателей эмоционального возбуждения свидетельствует о необходимости дифференцированного подхода в их выборе.

Полученные О. Н. Трофимовым с соавторами (1975) данные о предсоревновательном эмоциональном возбуждении гимнасток наводят на мысль, что в зависимости от типологических особенностей свойств нервной системы направленность физиологических показателей может быть разной. Есть основание полагать, что лица с сильной нервной системой в большей степени выражают свои эмоции через вегетатику (частоту сердечных сокращений), а лица со слабой нервной системой - через психомоторику (о чем свидетельствует большее увеличение у них мышечной силы перед соревнованием по сравнению с «сильными»). Возможно, что большая вегетативная реакция у гимнасток с сильной нервной системой связана с тем, что они лучше контролируют себя, подавляя внешние экспрессивные движения, загоняют эмоции «внутрь».

В этом же исследовании показано, что у гимнасток с подвижностью возбуждения уровень эмоционального возбуждения выше, чем у гимнасток с инертностью возбуждения.

Это подтверждает данные Р. Лазаруса (1970), который отмечает индивидуальный характер изменения пульса и артериального давления у разных испытуемых при одной и той же стрессовой ситуаций. Он подчеркивает, что диагностика эмоциональных состояний должна опираться на знание индивидуального реактивного стереотипа.

При выполнении значимой физической деятельности «важно различать те сдвиги кровообращения, дыхания, внутренней секреции, которые направлены на энергетическое обеспечение движений и потому неизменно сопутствуют двигательной активности, от вегетативных реакций собственно эмоциональной природы» (Симонов, 1966, с. 9). Надо сказать, что это справедливое требование выполнить не так легко, хотя и возможно. Для этого надо сравнить вегетативные сдвиги при выполнении человеком одной и той же физической работы в спокойном состоянии и при различных эмоциональных состояниях. В исследованиях моих сотрудников этими состояниями были «предстартовое» волнение студентов перед экзаменом и состояние монотонии.

В первом случае газообмен и энерготраты значительно выросли, а во втором - снизились (рис. 18.2).

Субъективные критерии эмоциональных состояний. Надо отметить, что вопрос о включении переживаний и ощущений в комплекс характеристик психофизиологических состояний для многих исследователей еще не решен. Как ни странно, но более решительную позицию занимают физиологи, а не психологи. Нагляднее всего противоречивость мнений о достоверности переживаний и ощущений человека при развитии у него определенных состояний видна на примере чувства усталости. Одни обращают внимание на то, что между показателями работоспособности и усталости могут быть расхождения (Кабанов, 1962; Borg, 1961) и что мы не имеем никакого права рассматривать усталость как объективно существующее проявление утомления (Леман, 1967). Другие (Гильбух, 1968; Шабунин, 1969; Mertens de Wilmars, 1965) отмечают, что чувство усталости достаточно точно отражает тяжесть работы и между ним и объективными данными (частотой пульса; частотой и глубиной дыхания, суммарной биоэлектрической активностью мышц) отмечается высокое соответствие.

Достоверность субъективных ощущений и переживаний была проверена в ряде исследований (Высотская и др., 1974; Ильина, 1974; Мызан, 1975; Фетискин, 1972, 1974), и все они показали, что субъективным ощущениям и переживаниям вполне можно доверять, так как в большинстве случаев обнаружилось совпадение различных субъективных переживаний с психологическими и физиологическими сдвигами.

Эти данные подтверждают справедливость высказывания А. А. Ухтомского, что «так называемые "субъективные" показатели столь же объективны, как и всякие другие для того, кто умеет их понимать и расшифровывать. Физиолог более, чем кто-либо знает, что за всяким субъективным переживанием кроется физико-химическое событие в организме» (1927, с. 141).

Хотя состояние, как отмечает Н. Д. Левитов, нельзя сводить к переживаниям, исключить их из характеристики состояний тоже нельзя. Переживания, с моей точки зрения, занимают ведущее место в диагностике состояния. Именно модальность переживания чего-то (апатии, страха, отвращения, неуверенности и т. п.) чаще всего позволяет достоверно судить о возникшем у человека состоянии.

Конечно, роль ощущений и переживаний не следует переоценивать. Во-первых, для того чтобы они стали хорошим диагностическим признаком, людям нужен некоторый опыт в их анализе (например, М. Н. Ильиной удалось добиться отчета о чувстве усталости у младших школьников лишь после ряда пробных попыток, а Г. И. Мызан показал, что совпадение чувства усталости с объективными показателями чаще наблюдается в группе спортсменов, чем в группе студентов, не занимающихся спортом).

Во-вторых, в ряде случаев возможно совмещение двух состояний и одно переживание может маскироваться другим. Например, если на состояние утомления наслаивается другое состояние (воодушевления и т. п.), одно чувство (например, подъема) может маскировать и отодвигать время появления другого чувства (усталости).

В-третьих, человек, верно оценивая модальность своего состояния, не очень точно судит о степени своего эмоционального возбуждения. Показано, например, что оптимистическая самооценка космонавтами своего состояния нередко диссонировала с их действительным состоянием (Второй групповой полет, 1965, с. 206). В исследовании И. М. Елисеевой, Е. П. Ильина и Н. А. Качановой (1981), посвященном выяснению соотношений субъективных и объективных показателей эмоционального возбуждения у студентов во время экзамена, было выявлено совпадение оценки степени своего эмоционального возбуждения с объективными показателями уровня этого возбуждения (величиной сдвига баланса нервных процессов в сторону возбуждения) только в 39 % случаев. В 22 % случаев оценки по сравнению с показателями баланса нервных процессов были завышены, а в 39 % - занижены. Большее совпадение оценок уровня своего эмоционального возбуждения было у студентов перед экзаменом с частотой сердечных сокращений (более высоким оценкам, как и большему сдвигу баланса нервных процессов в сторону возбуждения, соответствовала и большая частота пульса), однако после экзамена такого соответствия уже не было. Среди 19 случаев снижения по оценке уровня своего эмоционального возбуждения частота пульса снизилась только у девяти студентов, а сдвиг баланса в сторону торможения наблюдался только у шести студентов. При отсутствии объективных признаков торможения по балансу нервных процессов некоторые студенты полагали, что они находятся в заторможенном состоянии.

Таблица 18.1 Показатели эмоционального возбуждения у студентов, уверенных и не уверенных в успешной сдаче экзамена

Расхождения собственных оценок и объективных показателей эмоционального возбуждения особенно отчетливо проявились при сравнении студентов, уверенных и неуверенных в успехе на экзамене (табл. 18.1).

Более высокая оценка своего эмоционального возбуждения, как и следовало ожидать, оказалась у неуверенных, а следовательно, и более тревожных. Однако объективные показатели (ЧСС и сдвиг баланса в сторону возбуждения) были выше у уверенных. У девушек перед экзаменом оценка своего возбуждения была выше, чем у юношей. Это можно объяснить их меньшей уверенностью в успехе (0,8 балла против 1,4 балла у юношей) и их более высокой как ситуативной, так и личностной тревожностью. В то же время по ЧСС различий между девушками и юношами обнаружено не было.

В другом исследовании (Ильина, Колюхов, 1981) было показано, что оценка своего настроения (по методике САН) зависит от нейродинамических и темпераментных особенностей человека. У лиц с преобладанием возбуждения по «внешнему» балансу она была самой высокой (6,3 балла), а у лиц с преобладанием торможения -самой низкой (5,4 балла). Оценка своего настроения обнаружила отрицательную связь (- 0,60, р < 0,01) с ситуативной тревожностью, и слабую отрицательную связь (- 0,20), не достигшую уровня достоверности, с личностной тревожностью.

Итак, ни поведение, ни различные психологические и физиологические показатели, взятые в отдельности, не могут достоверно дифференцировать одно состояние от другого, так как, например, увеличение пульса или укорочение времени реакции могут наблюдаться при различных эмоциональных состояниях.

Системный подход к диагностике эмоциональных состояний вместо комплексного. Распространенным методологическим положением, указывающим, как надо оценивать состояния, является следующее: «Исследование функционального состояния должно проводиться с помощью достаточно широкого набора методик с целью последующего объединения полученных показателей в общую интегральную оценку» (Марищук, 1974, с. 81). Несмотря на правомерность такого подхода, реальных путей для диагностики состояний не дается. Например, В. Л. Марищук приводит 49 групп показателей, с помощью которых могут оцениваться состояния. Возникает сразу два вопроса: 1) нельзя ли обойтись при диагностике состояний без этого множества показателей и 2) как из него вывести интегральную оценку. Ответа у авторов, к сожалению, нет. Мне представляется, что необходимость комплексной характеристики состояний, подчеркиваемая авторами в определениях состояний, не должна приводить к их слепому стихийному выбору (рассматриваются те функциональные показатели, изучение которых обеспечено аппаратурой, либо их выбор осуществляется чисто субъективно). При этом не учитывается, что многие из выбираемых показателей могут отражать не возникшее переживание (эмоцию), а противодействие организма этой эмоции, нарушающей его гомеостаз, устойчивое состояние. Отсюда приписывание эмоции найденных сдвигов, вовсе ей не соответствующих, может привести к неадекватной диагностике имеющейся эмоции.

Из сказанного следует первое положение: выбор показателей должен быть целенаправленным, отражающим реакцию важнейших блоков (субсистем) целостной функциональной системы. Здесь уместно сослаться на представления П. К. Анохина о структуре функциональной системы. Он подчеркивал, что система - это не случайное взаимодействие субсистем, а их взаимосодействие, и что система формируется для функционирования под влиянием критерия результата: если данная субсистема поможет решить данную задачу, то она включается в систему, если не поможет, то не включается. В связи с этим можно предполагать, что при разных состояниях конкретный состав блоков (психического, вегетативного, психомоторного) может быть различным, как и их конкретная функция при формировании системы реагирования на эмоциогенный стимул, чем и обусловливается в значительной мере специфика реагирования. Следовательно, прежде чем приступить к диагностике эмоционального состояния, нужно знать его структурную модель: что из-за чего возникает и на что направлен фиксируемый сдвиг (на реагирование на стимул или на противодействие этому реагированию).

Второе положение касается набора необходимых для диагностики показателей. Некоторые исследователи стараются при диагностике какого-либо состояния использовать как можно больше показателей, обеспечивая тем самым полноту сведений. Однако, как показал мой опыт, вполне можно обойтись четырьмя-пятью показателями при условии, что они отражают все необходимые для данной реакции субсистемы (блоки) целостной функциональной системы. А какие конкретно будут эти показатели, это уже частный вопрос, хотя и не праздный (в связи с тем, что одни показатели выявляют более тонкие сдвиги, чем другие). Поясню это на конкретном примере. Как уже говорилось, усиление влияния парасимпатической нервной системы и снижение уровня активации при развитии состояния монотонии было выявлено по трем показателям: ЧСС, артериальному давлению и мышечному тонусу. Следовательно, любой из этих показателей, включенных в диагностический синдром, покажет усиление парасимпатического влияния, однако ЧСС является более чувствительным показателем. Точно так же увеличение возбуждения в психомоторной сфере было выявлено по времени простой зрительно-моторной реакции, по темпу движений и мышечной силе. Следовательно, феномен усиления двигательной активности можно выявить используя любой из этих показателей в диагностическом синдроме.

Сходные результаты получили и Г. Т. Береговой с соавторами (1974), которые, используя для диагностики состояний сначала семь показателей, пришли в выводу, что надежный диагноз можно получить, используя и четыре показателя.

Таким образом, очевидно, что структурный, системный подход к диагностике эмоциональных состояний позволяет выбрать оптимальное число методик и показателей, необходимых для диагностики.

Наконец, последнее положение, касающееся методов диагностики состояний -необходимость сбора анамнеза об отношении человека к данной ситуации, к работе, о его целях, о способах реагирования на ту или иную обстановку. Это важно делать в связи с тем, что отношение человека к деятельности, приемы саморегуляции, которые он может использовать, значительно изменяют ожидаемую в соответствии с ситуацией картину сдвигов.

18.2. Психологическая диагностика особенностей эмоциональной сферы человека

Использование опросников. Психологические методы изучения эмоциональной сферы человека в основном базируются на опросниках и выявляют эмоциональные особенности человека (преобладающие в его жизни эмоции, доминирующие средства их выражения и эмоциональную устойчивость).

В лаборатории А. Е. Ольшанниковой были разработаны четыре методики (опросники) изучения эмоциональности: три - для выявления модальности ведущих («базальных») эмоций и одна - для выявления средств выражения эмоций (экспрессивности). Полученные в разных исследованиях результаты дали в отношении валидности первых трех методик неоднозначные результаты. В работе А. Е. Ольшанниковой (1978) найдены корреляции между эмоциональностью, определенной по методикам Л. А. Рабинович и Т. Дембо, а методика И. Иранковой не дала результатов, совпадающих с полученными при использовании этих методик. Несовпадение результатов по методикам Л. А. Рабинович и И. Иранковой выявил и А. И. Палей (1982). В работе И. А. Попова, В. В. Семенова и Л. М. Смирнова (1977), наоборот, подчеркивается диагностическая ценность методики И. Иранковой в противовес методикам Л. А. Рабинович и Т. Дембо. Это же подтверждено В. В. Семеновым (1981) при изучении эмоциональности близнецов и А. И. Палеем (1982) при изучении связи эмоциональности с когнитивными стилями.

Очевидно, неуверенность в диагностической силе этих методик вынудила некоторых исследователей (А. И. Палей, И. В. Пацявичус) использовать дополнительно метод хронологической регистрации эмоций (своеобразный эмоциональный дневник), когда испытуемому предлагалось в течение месяца регистрировать в хронологическом порядке по определенным параметрам свои эмоции, проявляющиеся в повседневной жизни. В специальный бланк испытуемые записывали вид эмоциональных переживаний, их знак, интенсивность, вид деятельности, в которой они проявлялись, и временные параметры их изменения. Обнаружилось, что значимых корреляций между оценками по эмоциональному дневнику, с одной стороны, и данными диагностики эмоциональности по методикам Рабинович и Иранковой, - с другой стороны, было мало (А. И. Палей). Выявилось также отчетливое рассогласование результатов сравнения эффективности саморегуляции с эмоциональностью, выявляемой по методике Рабинович и эмоциональным дневником (И. В. Пацявичус).

Таким образом, будучи направленными на исследование одних и тех же эмоциональных характеристик, методики, разработанные под руководством А. Е. Ольшанниковой, отличаются по четырем основным признакам:

Принципу получения оценки (самооценка или внешняя оценка);

Степени глобальности-дробности способа организации оценки;

Непосредственности-опосредованности, косвенности методики в отношении исследуемых качественных эмоциональных характеристик;

Осознанности или неосознанности исследуемых качеств.

Указанные различия затрудняют получение обобщенных данных по одноименно направленным показателям.

Методы диагностики эмоций по лицевой экспрессии. Первые попытки создания методики для определения умений распознавать эмоции по лицевой экспрессии были предприняты Э. Борингом и Э. Титченером, использовавшими схематические рисунки, созданные в 1859 году немецким анатомом Т. Пидеритом (цит. по: Woodworth, Schlosberg, 1955, с. 113). Они создали взаимозаменяемые изображения отдельных частей лица и, комбинируя их, получили 360 схем мимического выражения, которые предъявлялись испытуемым. Однако процент правильных ответов при распознавании разных эмоций был невысок - от 26 до 57 %.

В 1970-х годах в Калифорнийском университете П. Экманом и др. разработан метод, получивший сокращенное название FAST" { "Facial Affect Scoring Technique ). Тест имеет атлас фотоэталонов лицевой экспрессии для каждой из шести эмоций: гнева, страха, печали, отвращения, удивления, радости. Фотоэталон для каждой эмоции представлен тремя фотографиями для трех уровней лица: для бровей-лба, глаз-век и нижней части лица. Представлены также варианты с учетом разной ориентации головы и направления взгляда. Испытуемый ищет сходство эмоции с одним из фотоэталонов подобно свидетелю, принимающему участие в составлении фоторобота преступника.

CARAT - методика, разработанная Р. Бак (R. Buck et al., 1972) строится на предъявлении слайдов, на которых запечатлена реакция человека, рассматривающего различные по содержанию сцены из окружающей жизни. Испытуемый должен распознать, рассматривая слайд, какую сцену наблюдает человек. В другом тесте, состоящем из 30 коротких фрагментов общения представителей различных профессий (учителей и учеников, психотерапевтов и клиентов, врачей и пациентов), испытуемый должен определить, какие эмоции испытывают изображенные люди, выбрать их обозначение из пяти возможных.

Тест PONS («профиль невербальной чувствительности») включает 220 фрагментов поведения, представленного в различных элементах экспрессии (только поза, только выражение лица и т. д.). Испытуемый должен выбрать из двух предложенных определений только одно, относящееся к наблюдаемому фрагменту экспрессивного поведения человека. Испытуемый должен определить меру привязанности между людьми, зафиксировать проявление ревности и т. д. Недостатком теста является высокая неопределенность критериев оценки.

Используя возможности данного теста, Д. Арчер (D. Archer, R. Akert, 1984) создает тест 5/Т(ситуативно-интерактивные задачи), который отличается от предыдущих методик тем, что в качестве демонстрационного материала применяются видеозаписи бытовых сцен и найдены четкие критерии адекватности их понимания. Например, испытуемый должен просмотреть видеозапись взаимодействия 2-4 человек и ответить на вопрос о модальности их отношений. Позже разрабатывается тест IPT ( Interpersonal Percepcion Task - задачи по межличностному восприятию), который сходен с предыдущим, но усовершенствован в техническом отношении. В нем предъявляется динамичное, спонтанное экспрессивное поведение людей различного возраста, представленное целостно.

Для определения способности распознавания эмоций по лицевой экспрессии разработан также тест FMST ( The Facial Meaning Sensitive Test) - Г. Дейл (G. Dale, 1992; см. в приложении).

Исследования показали, что представленное невербальное поведение воспринимается точнее, чем естественное, спонтанное. Экспрессия лица, изображенная актером, распознается точнее, чем изображенная непрофессионалом. Динамические изображения невербального поведения (кино-видеофильмы) интерпретируются успешнее, чем статические (фото, схема). Адекватность понимания по целостной экспрессии лица значительно выше, чем по отдельным его фрагментам.

В. А. Лабунской был разработан метод «вербальной фиксации признаков экспрессии эмоциональных состояний». Этот метод представляет модифицированный вариант метода словесного портрета, широко применяемого психологами в области социальной перцепции. От участника исследования, выполняющего задание по этой методике, требуется описание самых различных особенностей другого человека. Перед испытуемым ставится задача описать экспрессивные признаки шести эмоциональных состояний: радости, гнева, отвращения, страха, удивления, страдания. Нужно назвать те экспрессивные признаки, на которые он ориентируется при опознании эмоциональных состояний другого человека.

Как отмечает Лабунская, анализ экспрессивного поведения не всегда осуществляется целенаправленно, а обнаружение признаков - осознанно. Поэтому для уточнения особенностей опознания экспрессивного поведения представляет интерес изучение эталонов с помощью таких методов, как моторная, кинестетическая имитации экспрессивного поведения или графическое изображение экспрессии. Хотя моторная имитация экспрессивного поведения как способ экстериоризации эталона более естественна, она с трудом поддается анализу. Поэтому и в этом случае исследователь вынужден прибегать к переводу языка движений на вербальный язык с целью анализа кинестетических эталонов психических состояний.

В связи с этим в целях диагностики эталонов экспрессивного поведения Лабунской был разработан метод «графической фиксации признаков экспрессии эмоциональных состояний». Данный метод - это также перевод экспрессивного поведения на язык образов. Однако в этом случае не исчезает спонтанность в экстериоризации эталонов, а исследователь имеет возможность неоднократно обращаться к зафиксированному образу, сравнивать, определять конкретные признаки и инвариантные сочетания экспрессивного поведения.

В основе этого метода лежит прием свободного графического ассоциирования -пиктограмма. Выбор этого метода определялся тем, что пиктограмма близка по своим внешним характеристикам изображениям экспрессии состояний (пиктограмма - это тоже изображение экспрессии), предъявляемым для опознания, а также тем, что «пиктограмма» формируется и актуализируется спонтанно, что в определенной мере соответствует природе формирования и актуализации социально-психологических эталонов.

В эксперименте испытуемым предъявляется набор слов, значение и смысл которых им необходимо изобразить графически. В набор слов входит шесть контрольных, обозначающих эмоциональные состояния: радость, гнев, удивление, отвращение, страдание, страх. Слова зачитываются с интервалом 10 секунд. Дефицит времени (короткие временные интервалы между предъявляемыми понятиями) побуждает изображать ранее сформировавшиеся образы, актуализировать готовые схемы и связи и соотносить их впоследствии с названными понятиями. Не исключено, что «изображение» психического состояния не будет включать элементы экспрессии. Например, в ответ на слово «радость» может быть изображено солнце. Однако такого рода графическое ассоциирование может свидетельствовать об отсутствии четкой связи между психическими явлениями и их внешними проявлениями, о том, что еще не сложился социально-перцептивный эталон. В том случае, когда графический образ строится на включении элементов экспрессивного поведения, его можно рассматривать как экстериоризированный социально-перцептивный эталон, а выделенную систему признаков - как симптомокомплекс, на основе которого осуществляется опознание психических состояний. Эксперимент носит индивидуальный характер. За единицу анализа графических изображений экспрессии «пиктограмм» принят экспрессивный признак, как и при анализе вербальных портретов экспрессии.

Лабунская полагает, что применение в исследовании двух методов (вербальной и графической фиксации признаков экспрессии) с одной и той же целью (определить эталоны экспрессии состояний) обусловлено тем, что каждый метод позволяет получить данные, которые не только дополняют друг друга, но и уточняют, расширяют наши представления об эталонах экспрессии состояний. В вербальном описании фиксируются только те признаки, которые осознаются субъектом. Однако в эталон входят не только сознательно выделенные признаки, но также и те, которые субъектом не всегда осознаются. Поэтому метод графической фиксации признаков экспрессии имеет ряд преимуществ перед вербальной фиксацией признаков, а именно человек может изобразить то, что трудно поддается вербализации, в пиктограмме легче зафиксировать отношения между определенными признаками экспрессии. В то же время метод пиктограмм имеет существенный недостаток: успешность выполнения задания по этой методике зависит во многом от художественных способностей человека. Выполнение же задания по методике вербального описания экспрессии состояний не требует от человека реализации специальных способностей, так как описание свойств и качеств другого человека - это повседневная социально-перцептивная задача.

Кроме того, что методы вербальной и графической фиксации по-разному раскрывают содержание эталонов экспрессии, они как способы актуализации этих эталонов соответствуют различным уровням психической деятельности субъекта (словесно-логическому и образному).

Примеры «графических эталонов» экспрессии приведены на рис. 18.3.

Те признаки, которые зафиксированы в графических эталонах экспрессивного поведения, соотносимы с «типичными» признаками, выделенными в вербальных эталонах. Исходя из этого факта, можно заключить, что в эталон вошли константные признаки экспрессии эмоциональных состояний.

Так, графический эталон радости - это «улыбка» (100 % случаев). Для удивления характерно изображение бровей, глаз, рта - «брови подняты вверх, глаза приоткрыты, рот раскрыт». Причем в одних рисунках изображается только верхняя часть лица (60 %), в других фиксируется также нижняя часть лица (40 %). Это свидетельствует об избирательном отношении к мимическим признакам удивления.

Состояние презрения изображалось не так успешно, как другие. Экспрессивное поведение в состоянии презрения сложное. Его особенность в том, что оно включает признаки, которые могут входить в структуру других состояний и создают картину презрения только во взаимосвязи, что, естественно, затрудняет графическое изображение.

Однако рисунки, на которых было выделено особое положение рта (уголки губ опущены вниз), опознавались испытуемыми как изображающие экспрессию презрения. Этот признак вошел во все эталоны.

Графический эталон страдания представлен, главным образом, особым положением бровей и рта - «внутренние концы бровей подняты вверх, уголки рта опущены вниз». Графическая схема соответствует описанным в литературе элементам экспрессивного поведения в состоянии страдания.

Графический эталон экспрессии страха представлен особым положением и соотношением глаз и рта - рот открыт, глаза широко раскрыты. Эти признаки испытуемыми гиперболизировались. Те испытуемые, которые прибегали к крайним формам гиперболизации этих признаков, в процессе опознания рисунка обозначали его как «ужас». Этот факт указывает на дифференцированное отношение к элементам экспрессии по принципу интенсивности их проявления и одновременно подтверждает вывод о наличии континуума выражений для определенного типа состояний с сохранением основных стержневых признаков.

Графические эталоны экспрессии гнева представлены особым положением линии бровей (брови сведены к переносице), линий рта (уголки губ опущены, рот приоткрыт), также изображаются вертикальные складки на лбу.

Таким образом, на уровне графической фиксации изображаются те же элементы экспрессивного поведения, что и в «вербальных эталонах».

Совпадение экспрессивных признаков, наиболее часто описываемых испытуемыми и изображенных в пиктограммах, привело Лабунскую к выводу, что именно эти признаки являются необходимыми для опознания состояния по его экспрессии, а умение субъекта выделить такие признаки (зафиксировать их на вербальном или графическом уровне) может послужить залогом успешного опознания состояний по их выражению в реальном общении. Справедливость этого вывода была доказана Лабунской в серии исследований по сопоставлению успешности опознания выражений лица с типом «вербального эталона» и показателями графической фиксации эталонов экспрессии.

Следует, однако, учитывать замечание П. М. Якобсона (1958), что всякого рода схематизированные выражения хотя и дают представление о некоторых закономерностях восприятия экспрессии, все же не являются средством раскрытия реального богатства «языка» выразительности живого лица человека.

Для изучения распознавания эмоций на лицах младенцев родителями Р. Эмде и К. Изард (R. Emde, К. Izard, 1980) разработали методику / FEEL PICTURES , которая проходит сейчас апробацию в Санкт-Петербургском университете (Р. Ж. Мухамедрахимов). Она представляет собой буклет, состоящий из 30 цветных фотографий детей в возрасте 1 года, показывающих их лицо и плечи. На фотографиях представлены лица детей в естественной обстановке, отражающие как одну определенную эмоцию, так и смешанные эмоции.

Испытуемым предлагается посмотреть на фотографию и написать в бланке для ответов наиболее ясную эмоцию, которую, по их мнению, испытывает ребенок. После этого испытуемого просят отметить на пространственной шкале ту точку на пересечении шкал «эмоциональное возбуждение» и «знак эмоции», которая наиболее соответствует эмоциональному состоянию ребенка. Пространственная шкала включает в себя баллы от -4 до +4. Если испытуемый испытывает большие затруднения в вербальном определении эмоций, изображенной на фотографии, испытуемому дается список эмоций. Словесные ответы испытуемых классифицируется по следующим категориям: 1) удивление, 2) интерес, 3) радость, 4) удовлетворение, 5) пассивность (отрешенность), 6) печаль (грусть), 7) робость (застенчивость), 8) стыд-вина, 9) отвращение, 10) гнев, 11) горе (дистресс), 12) страх. К категории «другие» отнесены ответы типа «голоден», «в плохом настроении», «прелестный».

Использование цветового теста. В зависимости от эмоционального состояния человека происходят специфические изменения цветовой чувствительности глаза (Бразман и др., 1967; Дорофеева, 1968; Ивашкин, 1974; Шварц, 1948). Л. А. Шварц была показана связь положительных эмоций с увеличением чувствительности глаза к красно-желтой части цветового спектра и отрицательных эмоций с повышением чувствительности к сине-зеленой части. Другие исследователи (М. Э. Бразман и др., Э. Т. Дорофеева) выявили более сложные зависимости. По их данным, каждому эмоциональному состоянию соответствует определенное изменение чувствительности глаза к трем основным цветам спектра: красному, зеленому и синему.

3. В. Денисова (1974) приводит данные зарубежных авторов о предпочтении детьми того или иного цвета в зависимости от эмоционального состояния. Согласно одним авторам, дошкольники в состоянии фрустрации используют для рисования преимущественно красный и желтый цвета, по другим - при плохом настроении используют черный цвет, а при хорошем - красный. Сама же Денисова не обнаружила достоверного предпочтения в выборе цвета дошкольниками в эмоциогенных условиях.

По данным В. Н. Ворсобина и В. Н. Жидкина (1980), при радости у дошкольников при выборе цвета наблюдалось увеличение доли красно-желтой части спектра и уменьшение доли зелено-голубой части спектра. В ситуации страха выявлено уменьшение выбора красно-фиолетовой части спектра и увеличение выбора зелено-голубой части спектра. Выбор красно-желтой части спектра оставался таким же, как и в неэмоциогенной ситуации. В то же время авторы отмечают, что красный цвет постоянно выбирается детьми как при переживании страха, так и радости, т. е. выбор этого цвета недостаточно специфичен. Необходимо учитывать, в составе какого цветового сочетания присутствует выбранный цвет.

В ряде исследований была предпринята попытка установить связь различных эмоциональных свойств человека (застенчивости, тревожности) с предпочтением им различных цветов, однако получены противоречивые результаты. Г. Франк (Frank, 1976) в связи с этим полагает, что изоморфные связи между эмоциями и восприятием цвета отсутствуют. Цвета имеют аффективную значимость, но индивидуальную у каждого отдельного человека.

Диагностика эмоциональной устойчивости. Явно неадекватный подход сформировался при изучении эмоциональной устойчивости. Изучается не эмоциональное свойство личности, а эффективность деятельности при эмоциогенных воздействиях любого характера. Сила эмоций при этом не регистрируется, так же как и эффективность деятельности в спокойной ситуации. Поэтому трудно объективно судить о ее ухудшении или улучшении, а следовательно, и о степени эмоциональной устойчивости человека.

Как уже говорилось, истинная устойчивость человека к действию эмоциогенных факторов должна определяться двумя способами: по времени появления эмоционального состояния при длительном и непрерывном воздействии эмоциогенного фактора (например, при измерении устойчивости к монотонности работы, или к фрустри-рующему фактору), или же при однократном воздействии эмоциогенного фактора разной силы и значимости для человека.

Трудность изучения эмоций обусловлена тем, что во многих случаях их приходится искусственно вызывать в лабораторных условиях, моделировать. В последнее время, однако, наметился один из путей изучения естественно возникающих эмоций при компьютерных играх. Этот путь разрабатывается швейцарскими психологами. Так, исследование С. Кайзер и др. (Kaiser et al., 1994) было направлено на получение паттернов лицевой экспрессии, соответствующих эмоциям счастья, удовлетворения, гордости, разочарования, страха, гнева, печали и др. Игра сопровождалась видеосъемкой лицевой экспрессии. Т. Джонстоун (Johnstone, 1997) фиксировал во время игры речевые отчеты о текущем состоянии игры, в результате были выделены речевые паттерны разных эмоций. Компьютерная игра дает возможность одновременно фиксировать многие параметры проявления эмоций: моторные, электрофизиологические, речевые.​​​​​​​

26.10.2017

Ребенок больше всего нуждается в вашей любви как раз тогда,

когда он меньше всего ее заслуживает.

Эрма Бомбек

В ходе жизнедеятельности у каждого из нас возникают те или иные эмоциональные состояния. Они определяют как уровень информационного и энергетического обмена человека, так и направленность его поведения. Эмоции способны очень сильно управлять нами. Не является исключением и их отсутствие. Ведь это такое эмоциональное состояние, которое позволяет описать поведение человека как особенное.

ЧТО ТАКОЕ ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ?

ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ СОСТОЯНИЯ - особая форма психических состояний человека,

переживания с проявлением эмоционального реагирования своего отношения к окружающей действительности и к самому себе;

те состояния, которые регулируются преимущественно эмоционально-волевой сферой и охватывают эмоциональные реакции и эмоциональные отношения;

относительно устойчивые переживания.

Эмоциональные состояния, возникающие у человека в процессе какой-либо деятельности, оказывают влияние и на его психическое состояние, и на общее состояние организма, и на его поведение в той или иной ситуации. Они воздействуют как на процессы познания и развитие личности, так и на качество жизни в целом.

Значение проблемы эмоциональных состояний едва ли нуждается в обосновании.

Эмоциональные проявления в реагировании на действительность необходимы человеку, так как они регулируют его самочувствие и функциональное состояние. Дефицит эмоций снижает активность центральной нервной системы и может явиться причиной снижения работоспособности. Чрезмерное влияние эмоциогенных факторов может вызвать состояние нервно-психического напряжения и срыв высшей нервной деятельности. Оптимальное эмоциональное возбуждение — условие готовности к деятельности и ее благоприятному для здоровья осуществлению.

Психоэмоциональное состояние - основа здоровья личности.

Все мы в свое время были подростками и прошли через трудности подросткового возраста. Но только становясь родителями, мы можем в полной мере оценить проблемы детей этого периода жизни.

Психологи выделяют следующие типы психоэмоционального состояния подростков:

активность - пассивность;

увлечение - равнодушие;

возбужденность - заторможенность;

напряженность - раскрепощенность;

страх - радость;

решительность - растерянность;

надежда - обреченность;

тревога - безмятежность;

уверенность - неуверенность в себе.

Несмотря на то, что эти психические процессы противоположны, у подростков они могут чередоваться и меняться в течение коротких промежутков времени. Это обусловлено гормональной бурей и может быть характерно для абсолютно здорового, нормального ребенка. Сейчас он может дружески разговаривать с вами, а через две минуты - замкнуться в себе или устроить же скандал и уйти, хлопнув дверью. И даже это - не повод для беспокойства, а всего лишь вариант нормы.

Однако те состояния , которые преобладают в поведении ребенка в этом возрасте, способствуют формированию соответствующих свойств характера (высокая или низкая самооценка, тревожность или жизнерадостность, оптимизм или пессимизм и т.п.), и это будет влиять на всю его дальнейшую жизнь.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПОДРОСТКОВОГО ВОЗРАСТА:

Положительные изменения , происходящие с подростком:

проявление чувства взрослости;

рост самосознания, самооценки, саморегуляции;

повышенное внимание к своей внешности;

проявление самостоятельности в приобретении знаний и навыков;

появление познавательной мотивации;

желание быть не хуже, а лучше других.

Отрицательные изменения :

ранимая неустойчивая психика;

повышенная возбудимость:

беспричинная вспыльчивость;

высокая тревожность;

проявление эгоцентризма;

депрессивные состояния;

намеренная манипуляция взрослыми;

внутренний кофликт с самим с собой и окружающими;

повышенное негативное отношение к взрослым;

страх одиночества (мысли о суициде),

ведут к эмоциональным расстройствам, отклонениям в поведении. Трудности в развитии адаптивных и социальных качеств в целом приводят к нарушению психического и психологического здоровья у подростков.

МЕТОДЫ ДИАГНОСТИРОВАНИЯ

ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНОГО СОСТОЯНИЯ ПОДРОСТКА.

Для получения своевременной и достоверной информации о психоэмоциональных проявлениях ребенка, определении причин нарушений его в обучении, поведении и развитии, необходимо применение различных диагностических методов выявления детей группы риска, нуждающиеся в коррекции эмоциональных нарушений.

Наблюдение является классическим методом, используется в психологических исследованиях как дополнительный метод диагностики, что не снижает его ценности и значимости. Целенаправленное отслеживание специфики и изменений эмоциональных состояний школьников происходит в процессе различных видов деятельности. На основании наблюдения экспериментатор (классный руководитель) составляет различные шкалы, заносит результаты в карты оценки состояния. Наблюдение в психологических исследованиях часто используется совместно с методом экспертной оценки.

Беседа и анкетирование могут быть как самостоятельным, так и дополнительным диагностическим методом, применяемым с целью получения необходимой информации или разъяснения того, что не было достаточно ясным при наблюдении.

Опросники, тесты, диагностические методики

ВЫВОД:

Проблема эмоциональных нарушений и их коррекции принадлежит к числу наиболее важных в детской психологии.

Спектр эмоциональных нарушений в подростковом возрасте чрезвычайно велик. Это могут быть расстройства настроения, расстройства поведения, нарушения психомоторики.

Существуют различные методы диагностирования психоэмоциональных переживаний, отклонений в поведении подростка.

Необходима хорошо организованная коррекционная система психологических воздействий на ребенка, направленная на смягчение у него эмоционального дискомфорта, повышение его активности и самостоятельности, устранение вторичных личностных реакций, обусловленных эмоциональными нарушениями, таких как агрессивность, повышенная возбудимость, тревожная мнительность и др.

Терпение, умение понять и простить, выдержка, любовь и вера в взрослеющего ребенка дадут нам, взрослым силы, а ему - шанс оправдать наши надежды, стать в дальнейшем самодостаточным человеком, с крепким внутренним стержнем, с высоким уровнем эмоционального и социального интеллекта, настоящей ЛИЧНОСТЬЮ.

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭМОЦИЙ

Важная роль в исследовании эмоциональных расстройств при­надлежит анамнестическому методу, с помощью которого изучается эмоциональная сфера в процессе жизни больного, и клиническому наблюдению за его поведением. Для объективной характеристик эмоциональных реакций, состояний и отношений используются физиологический, биохимический и экспериментально-психологиче­ский методы.

При исследовании эмоций особенно большое значение придает­ся вегетативным реакциям. Одним из наиболее чувствительных ин­дикаторов изменений вегетативной нервной системы является кожно-гальваническая реакция (КГР). В качестве показателя эмо­циональной сферы человека КГР (в литературе прошлых лет - пси­хогальванический рефлекс) изучалась многими авторами

В наших и руководимых нами исследованиях использовались различные варианты методик, основывающихся на регистрации кожно-гальванической реактивности. Наибольшее распространение полу­чил психофизиологический метод в виде модификации ассоциативно­го эксперимента, заключающийся в применении словесных раздражи­телей, различных по эмоциональной значимости для больного, в соче­тании с регистрацией КГР. В таком эксперименте физиологичес­кие изменения определяются избирательным отношением человека к содержанию раздражителя и, следовательно, имеют не только физиологический, но и психологический смысл.

В работе В. М. Шкловского была использована методика, в которой учитывались и количественные, и качественные показа­тели кожно-гальванической реактивности, в том числе наличие вспы­шек спонтанных колебаний, более выраженных реакций в ответ на си­туационно-значимые слова по сравнению с незначимыми, эффекта последействия (повышение реакции на незначимое слово, если оно следует после значимого). КГР при мысленном представлении пси-хотравмирующей ситуации. Измерялись амплитуда КГР и общая длительность реакции.

Л. К. Богатской описана психофизиологическая методика для исследования эмоциональных отношений у психически больных. Регистрация КГР сочеталась с попыткой включения больных в воображаемые ситуации, отражающие значимые для них отношения. Испытуемому для мысленного представления предъявля­лись 5 содержательно-значимых и 4 индифферентных сюжета Со­держательно-значимыми сюжетами стремились вызвать у психически больных (главным образом с выраженными апато-абулическими рас­стройствами) представления, связанные с системами отношений, касающихся семьи, ближайшего окружения, работы, будущего.

Для количественной характеристики эмоциональных отношений в этой работе использовался, в частности, специальный индекс эмоциональ­ности. С целью вычисления этого индекса - измеряется максимальная амплитуда среди реакций КГР на содер­жательно-значимые представления; определяется средняя величина амплитуды при индифферентных представлениях; находится отноше­ние, показывающее, во сколько раз интенсивность реакции на наибо­лее эмоционально-значимое представление превышает реакцию на индифферентное.

В числе других вегетативных характеристик, использующихся при изучении эмоций, учитываются частота и ритмика сердечных сокра­щений, ЭКГ, показатели дыхания (частота дыхания, амплитуда дыхательных волн и др.), изменения артериального давления, элек тромиограммы.

Среди вегетативных показателей подчеркивается значение сердеч ных реакций в качестве индикатора эмоциональных состояний и ег относительная независимость от других физиологических показате лей, причем показатель вариабельности сердечно-сосудистых реакций рассматривается в качестве особенно надежного индикатора психического напряжения. Ритмограмма представляет собой последовательный ряд межсистолических интервалов сердца. Для визуального анализа ритмограмма регистрируется в графическом виде на бумажной ленте, где последовательно записываются интервалы R-R. ЭКГ в виде вертикальных линий. Обычно анализируются частота, амплитуда дыхательных волн, время вое становления сердечных реакций к исходному уровню после воздействия и др.

Многочисленные исследования были посвящены поискам электро энцефалографических коррелятов эмоционального напряжения у че ловека [Бобкова В. В., 1967; Экелова-Багалей Е. М. и др., 1975 Русалова М. Н., 1979, и др.]. Чаще указывается, что эмоции сопро вождаются угнетением альфа-ритма и усилением быстрых колебаний Однако в последнее время другими авторами подчеркивается, ч-п на фоне эмоционального напряжения нередко повышается амплитуд. альфа-ритма, увеличивается альфа-индекс, усиливаются медленны ритмы. М. Н. Русаловой показано, что электроэнцефалографически сдвиги при эмоциях представляют результат взаимодействия систек реализующих, с одной стороны, собственно эмоциональное напряже ние, а с другой,- регулирующих процессы внимания (их направлен ность, интенсивность, степень новизны эмоционально-значимого сти мула), чем, по автору, и объясняются различия, выявляемы в электроэнцефалограмме.

Современная психофизиологическая техника позволяет исследо вать в качестве коррелятов эмоциональных реакций, состояний отношений различные физиологические показатели, часто при однс временной их полиграфической регистрации. Так, на рис. 2 приведе на запись электроэнцефалограммы, электрокардиограммы, дыхани и КГР у больной истерией в ответ на безразличное слово “воздух и эмоционально-значимое слово “Коля” (имя мужа, включенног в психогению). Выявляются более выраженные и более длитель ные реакции на эмоционально-значимое слово - ЭЭГ, КГР, дыха ние (см. рис. 2.6.).

Начиная с известных работ В. Кэннона (1927), внимание иссле дователей было привлечено к биохимическим коррелятам эмоцио нальных состояний. В последние десятилетия увеличению числа эти работ способствовал возрастающий интерес к проблеме эмоциональ ного стресса.

Во многих исследованиях [Губачев Ю. М., Иовлев Б. В., Кар­васарский Б. Д. и др., 1976; Мягер В. К., 1976; Levi L., 1970, 1972, и др.] не только был подтвержден факт изменения уровней биохимически активных веществ при эмоциональных сдвигах, но и по­казано, что определенным эмоциям, возможно, сопутствуют характер­ные изменения тех или иных биохимических веществ.

Проведенное нами сопоставление биохимических и психологи­ческих показателей свидетельствует о том, что при всей важности учета степени и характера эмоционально-аффективного напряжения в соотношении эмоций и биохимических сдвигов у больных невроза­ми играет роль не простое усиление эмоциональных реакции, а их преломление через особенности личности и систему ее отношений.

Изучение мимической стороны эмоций имеет большую историю. Начатые еще Ч. Дарвином и В. М. Бехтеревым, исследования в этих направлениях не потеряли своей актуальности до настоящего вре­мени. Более того, в ряде случаев (например, при космическом по­лете, деятельности операторов подводных аппаратов), когда могут использоваться одни лишь каналы радио- и телесвязи, резко воз­растает значение экспрессивных проявлений человека (мимика, речь и др.) для оценки эмоционального состояния. Из огромного числа публикаций последнего периода укажем лишь несколько.

В. А. Барабанщикова и Т. Н. Малкова (1980) на основании ис­следований П. Экмана (1973), в которых были выделены и описаны мимические проявления таких эмоций, как гнев, страх, удивление, отвращение, радость, горе, разработали методику для качественной и количественной оценки восприятия эмоциональных проявлений дру­гого человека. Авторами даны стандарты мимических выражений эмоций. В ряде работ, выполненных под руководством А. А. Бодале-ва [Лабунская В. А., 1976, и др.], исследовались объективные и субъ­ективные условия, влияющие на успешность опознания эмоциональ­ного состояния по выражению лица. К субъективным условиям, уста­новленным в эксперименте, В. А. Лабунская (1976) относит показа­тели уровня развития невербального интеллекта, экстравертирован-ности и эмоциональной подвижности.

В качестве других экспрессивных проявлений человека, исполь­зуемых при изучении эмоций, нередко выступает речь, такие ее фонетические характеристики, как речевая интонация, манера гово­рить и др. Различными авторами они используются с целью иденти­фикации эмоционального состояния (Бажин Е. Ф., Корнева Т. В., 1978, и др.].

Несколько подробнее остановимся на методике Е. Ф. Бажина и сотр., позволившей получить новые результаты, существенные прежде всего для лечебно-реабилитационной практики. Основу ме­тодики составили магнитофонные записи речи 23 больных шизофре­нией и маниакально-депрессивным психозом, находившихся в различ­ных эмоциональных состояниях. Больные произносили одни и те же фразы, состоящие из эмоционально-нейтральных предложений. Идентификация эмоциональных состояний производилась комиссией врачей-экспертов по специальной многомерной шкале, которая вклю­чала сниженное настроение, страх, гнев, радость, апатию. Испытуе­мый мог использовать алфавит, содержащий ряд оттенков указанных эмоциональных состояний, например, для сниженного настроения - легкая грусть, выраженная грусть (печаль), тоска.

При обработке полученных данных степень соответствия оценки аудитора оценке экспертов определялась по шестибалльной системе, после чего для каждого аудитора подсчитывался средний балл вы­полнения теста, характеризующий его “аудиторские способности”. В исследованиях Е. Ф. Бажина и Т. В. Корневой было показано, что идентификация эмоционального состояния диктора по речи, ли­шенной произвольного лексико-семантического аспекта, является вы­полнимой задачей, с которой в той или иной степени справились все испытуемые, хотя качество выполнения ее было неодинаковым. В определенной степени оно оказалось связанным с половыми, воз­растными характеристиками испытуемых и их личностными особен­ностями [Корнева Т. В., 1978].

Исходя из того, что мимика и эмоциональная интонация речи выступают в качестве наиболее существенных элементов экспрессии, Н. А. Ганиной и Т. В. Корневой (1980) предложена методика, в кото­рой испытуемому одновременно предъявляются образцы речевой и мимической экспрессии (30 фотографий лиц с эмоциональными 58

состояниями, наиболее соответствующими образцам речевой экс­прессии описанной выше методики аудиторского анализа).

Многочисленные исследования были посвящены аппаратурному (объективному) анализу речи с целью определения эмоционального состояния говорящего. В работе В. X. Манерова (1975) учитыва­лись частота основного тона речи за каждый период; средняя частота основного тона за любой отрезок высказывания; дисперсия частоты основного тона; изрезанность кривой основного тона. Автор пришел к выводу, что наиболее информативными являются параметры, связанные с частотой основного тона; измерение изрезанности мелодического контура, дисперсии и средней частоты основ­ного тона может быть использовано для определения степени эмо­ционального возбуждения говорящего путем сравнения их со значе­ниями, полученными в норме на тех же стандартных фразах. В рабо­те подчеркивается, что аппаратурный анализ речи в настоящее время не позволяет, однако, достаточно успешно определить вид эмоцио­нального состояния.

Широкий обзор других методов изучения экспрессивного компо­нента эмоций представлен в монографии К. Изарда (1980) “Эмоции человека”, изданной на русском языке.

Наличие связи между цветовой чувствительностью и эмоциональ­ной сферой человека послужило основанием для разработки методов, характеризующих эмоциональное состояние испытуемого по измене­нию его цветовой чувствительности. Ф. И. Случевский (1974) ука­зывает на такой метод, разработанный его сотрудником Э. Т. Доро­феевой (1967, 1970) и основанный на индикации эмоционального тона по отношению порогов цветоощущения, определяемых при по­мощи аномалоскопа. Метод позволяет дифференцировать (правда, без определения степени выраженности) шесть градаций и оттенков настроения, которые психопатологически могут быть обозначены как маниакальный - депрессивный, дисфорический - тревожный, эйфо-рический - астенический. В экспериментах, в частности, было уста­новлено, что при повышенном, радостном, маниакальном состоянии цветовосприятие красного возрастает, а синего - ухудшается. Отри­цательные эмоции, напротив, сопровождаются повышением чувстви­тельности к синему и снижением - к красному цвету.

А. М. Эткиндом (1980) предложен цветовой тест отношений, созданный на основе цветоассоциативного эксперимента. В пред­шествующих исследованиях было показано, что цветовые ассоциации к эмоциональным терминам на высоком уровне значимости (р<0,001) дифференцируют основные эмоциональные состояния. Методика позволяет получить такие характеристики отношения, как их значимость для личности, выявить осознаваемый и неосознавае­мый уровни отношений и др.

В качестве иллюстрации сошлемся на приведенные в работе А. М. Эткинда результаты исследования больной, страдающей невро­зом. Невротическое состояние развилось после того, как больную неожиданно бросил жених. В вербальной раскладке пациентки же них занимает последнее место в системе значимых для нее лиц.

В то же время она ассоциирует его с зеленым цветом, оказавшим­ся на первом месте по привлекательности. Здесь максимальное вер-

Бально-цветовое расхождение и соответствующая ему низкая кор­реляция между вербальной и цветовой раскладками могут свидетель-сгвовать о низкой степени осознания больной значимости для нее данного отношения и важной роли последнего в происхождении психогении.

Для исследования эмоциональной сферы и в частности эмоцио­нальных отношений использовался семантический дифференциал [Беспалько И. Г., 1975; Галунов В. И., Манеров В. X., 1979].

В заключение следует назвать несколько методик, которые, на­ряду с указанными выше, отражают личностный подход в изучении эмоций. Это методика Б. В. Зейгарник (1927, 1976), основанная на феномене “незавершенных действий”, “методика сопряженных мотор­ных действий” А. Р. Лурия (1928) для оценки эмоционально-мотор­ной устойчивости и методика К. К. Платонова (1960), позволяющая выявить эмоционально-сенсорную устойчивость индивида.

Наконец, представления об эмоциональных расстройствах, преж­де всего эмоциональных состояниях и отношениях, могут быть полу­чены с помощью различных проективных методик (ассоциативный эксперимент, ТАТ, Роршаха, и др.), опросников и шкал (MMPI, Хайновского, Уэсмана-Рикса, и др.). Некоторые дополнительные ссылки на методы изучения эмоций, основанные на непосредственных самоотчетах об эмоциональных переживаниях, содержатся в уже упомянутой работе К. Изарда (1980).

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ВОЛЕВЫХ ПРОЦЕССОВ

Охарактеризовать волевые свойства больного можно на основа­нии целенаправленного изучения истории его жизни и путем на­блюдения за его поведением в быту, палате, во время трудовой терапии и т. п. Наблюдения могут проводиться в обычных усло­виях и при моделировании ситуаций разной степени трудности для испытуемого. Представление о волевых процессах может быть полу­чено также с помощью ряда инструментальных методов.

Различные виды реактометров позволяют учитывать двигатель­ную реакцию человека в условиях эксперимента, рассматриваемую! в качестве простейшего волевого акта. |

Для изучения мышечной работоспособности, ее устойчивости;

и динамики утомления, в связи с особенностями волевого усилия," широко применяется исследование на специальном приборе - эрго­графе. Запись, полученная на этом приборе, называется эргограм-;

мой и у здоровых людей характеризуется определенной высотой, сви­детельствующей об удовлетворительной мышечной силе, равномер­ностью и темпом. На рис. За представлена нормальная эргограмма. Рис. 3,6,в иллюстрирует нарушение мышечной силы, равномер­ности и темпа на эргограммах больных шизофренией с апато-абу-

Волевое усилие испытуемого может характеризовать кривая его умственной работоспособности, полученная при использовании про­бы Крепелина.

В одной из ранних работ В. Н. Мясищева (1930) указывается, что в сущности в экспериментальной психологии не было объектив­ного метода для исследования волевого усилия. Обычно исследо­валось не столько волевое усилие, сколько продуктивность работы. Автором была предложена методика, в основе которой лежало экспе­риментально подтвержденное им положение о том, что реализа­ция человеком волевого усилия в процессе целеустремленной деятель­ности сопровождается рядом одновременно протекающих физиологи­ческих процессов, динамика которых, будучи тесно связанной с дина­микой волевого усилия, отражает особенности последнего. Это дает возможность полиэффекторной регистрации физиологических процес­сов, сопровождающих волевое усилие. При анализе эксперименталь­ных материалов основное внимание обращалось на соотносительное изучение выполнения испытуемым нарастающих по трудности зада­ний и соответствующих им вегетативно-соматических изменений.

Основываясь на этом принципе, мы разработали новый вариант методики, в котором при сохранении условия параллельного иссле­дования ряда эффекторов были использованы современные техничес­кие возможности регистрации физиологических показателей, харак­теризующих нейровегетативную реактивность (биоэлектрической ак­тивности коры головного мозга, реоэнцефалограммы, электрокардио­граммы, гальванограммы и дыхания). В связи с необходимостью ис­следовать усилие у больных с психическими заболеваниями была предложена иная система раздражителей и специальных заданий (Карвасарский Б. Д., 1969; Карвасарский Б. Д. и др., 1969].

В качестве функциональных раздражителей использовались от-крывание и закрывание глаз, звук, фотостимуляция, после чего боль­ному последовательно предъявлялись задания нарастающей труднос­ти: усложняющийся счет, дозированное увеличение физической на­грузки на динамометре (10 кг, 15 кг, максимальное сжатие) и воз­растающая по времени задержка дыхания (15 с, 20 с, максималь­ная задержка). При выполнении каждого из заданий первые наибо-

"ее легкие задачи повторялись для угашения ориентировочных реак­ции

i 1ри uu.cnt\t- ^^п-лпт! uu^ п<я ^iciicno ^"DCi"m^n-