Читать интервью с ниной усатовой. "Дело о "Мертвых душах" реж

Публикуем ещё одно интеврью журналиста Андрея Ванденко с актрисой Ниной Усатовой за 2014 год.

Данила Трофимов, редактор

Народной артистке России Нине Усатовой не привыкать к тому, что сыгранные ею роли называют картинками с натуры: очень уж узнаваемо и правдоподобно выглядят экранные героини. Вот и в Надежде Волковой из показанного по Первому каналу сериала «Станица» многие узрели черты Надежды Цапок, матери Сергея Цапка, признанного виновным в убийстве 18 человек в кубанской станице Кущевская. Впрочем, это сходство Нину Николаевну не обрадовало…

- Со «Станицы» за вами гоняюсь, Нина Николаевна.

Да, в последнее время бываю в Москве проездом. Гастролирую по стране с антрепризой. У меня лишь два названия, но в спектакле «Любовь - не картошка, не выбросишь в окошко» играю уже десять лет. Он шел в БДТ, потом его сняли с репертуара, а нам стало жалко. Зрителям нравится, артисты получают удовольствие. В декабре сыграем в девятисотый раз. Зовут в Сибирь, на Дальний Восток, в Прибалтику... Коль интерес есть, мы едем.

- Сериал тоже привлек внимание. Хотя реагировали на него по-разному. Слышали, наверное?

- Почему?

Во-первых, гастроли - перелеты, переезды, спектакли. Во-вторых, нужно остыть от роли, отдалиться от нее, чтобы внутри отболело. Тогда спокойно сяду и пересмотрю все от начала до конца. Иногда щелкаю дома каналами, наткнусь на свою старую картину, на то же «Холодное лето пятьдесят третьего», которую, казалось бы, наизусть знаю, и вдруг замечаю, что воспринимаю все иначе. И игру артистов, и то, что в кадре, и что за кадром… Вот и «Станице» надо чуть отстояться. Коллеги рассказывают, откликов в Интернете очень много - положительных и не только. Это нормально. Удивляет, когда пытаются проводить параллель с Кущевкой. Даже не хотела название произносить…

- А что тут странного? Наверняка на это и делался расчет: в новостях говорят о суде над бандой Цапков из Кущевской и встык показывают кино про банду Волковых из Лощинской. Речь даже шла о том, что ваша «Станица» давит на присяжных…

Тема для Краснодарского края болезненная, люди с пристрастием всматривались в каждую деталь, искали совпадения, находили, потом горячо высказывали претензии, забывая, что речь идет о художественном произведении, а не о документальном расследовании… При желании всегда можно увидеть нечто общее. Но такие вопросы лучше задавать сценаристам и продюсерам. Я актриса, отвечаю за себя и свою работу. Сыграть или скопировать Надежду Цапок не пыталась. Уже после съемок увидела маленький фрагмент ее допроса, и все. А до того, как и другие, лишь слышала о жутком преступлении, случившемся в Кущевке.

- Сергея Цапка приговорили пожизненно, его матери подтвердили прежний срок - три года.

Больше двух уже отсидела, в августе 2014-го должна выйти на свободу… Вы втягиваете меня в разговор на неприятную тему, а я объясняю, что у нас на съемочной площадке ни разу не прозвучала фамилия Цапок, мы не думали о них. Но раз сериал зацепил зрителя, значит, наша команда сработала хорошо.

- Съемки начинал режиссер Юрий Быков, потом его почему-то сменил Владимир Шевельков…

Снова вопрос не по адресу. В закулисные детали меня не посвящали, да и не стала бы я пересказывать чужие секреты. Мне показалось, Быков был готов снимать. Он человек сердечный, мы обговаривали с ним мою роль. А что там дальше произошло…

- А вы с картины уходили когда-нибудь?

Во время съемок? Однажды. Очень уж непрофессиональная команда подобралась, оставаться было нельзя. Развернулись с Ваней Бортником и ушли. Оставили все, ни копейки гонорара не взяли, а нас потом в смертных грехах обвинили. В спину. И такое бывает. Не угадаешь… Вы видели фильм «Дом»? Недавно показывали по Первому каналу. Там фантастически сыграл Сергей Гармаш. Впервые мы встретились на картине «Обида» в 1986 году. Съемки проходили в деревне под Вышним Волочком. Помню, приезжаю на площадку, захожу в амбар, а там сидит какой-то странный парень в фуфайке и кепке. По виду - вылитый местный алкаш. Косится на меня исподлобья. Спрашиваю: «Кто это?» Говорят: «Гармаш». Навсегда запомнила фамилию. А потом до того влюбилась в него как в актера, что готова была ухо откусить, когда спустя годы в картине «Последний забой» играла его жену. Обожаю Сергея! Но про «Дом» я заговорила по иной причине. Фильм заканчивается ужасной, кровавой сценой: многочисленную семью героя Гармаша убивают, расстреливают и женщин, и детей. Страх Господень! В реальной жизни, наверное, была похожая история, вот сценарист и подсмотрел ее. Но к «Дому» почему-то никто не цепляется, а «Станицу» без конца сравнивают с Кущевской.

- События по времени совпали. Суд и сериал. Словно по горячим следам…

Ну да, пожалуй… Знаю одно: Виталий Москаленко писал роль под меня, я же отказывалась, наотрез не соглашалась. Видит Бог! А потом подумала, что прежде подобных персонажей не играла. Новая краска, сложный характер… Если разобраться, моя Надежда Волкова заслуживает сочувствия, жалости. Жизнь поставила ее в такие рамки. Вы же помните: в молодости Надежду Алексеевну незаслуженно осудили, за чужие грехи упрятали в тюрьму, судьбу поломали, а женщина хотела создать семью, поднять на ноги детей, вот и билась за бабье счастье, как умела.

- Попутно корежа чужие жизни…

Жестокими нас делает мир вокруг. Дети рождаются добрыми, а взрослые из них вырастают разные… Недавно ко мне обратились молодые питерские актеры, которые хотели поздравить с днем рождения монаха из Оптиной пустыни. Он пишет стихи, и такие чистые, что ребята решили записать для него небольшой фильм. И я прочитала стихотворение под названием «Будьте, как дети». Мысль там простая и прекрасная: надо смотреть на мир глазами ребенка, и все будет хорошо. С этим трудно спорить, но как сделать?! Грехи тянут к земле, яд отравляет душу… Чтобы не соприкасаться с грязью, наверное, нужно стать отшельником, но мы-то живем в людском окружении. В наше время нельзя быть Робинзоном. Я сутки проходила с кардиомонитором, приехала к врачу, и он стал разбираться в показаниях прибора. Оказалось, достаточно выйти на улицу, чтобы пульс учащенно забился, а сердце заметалось. Банальная встреча со случайными прохожими - уже стресс! Сколько у каждого из нас таких виражей за день? Вот так и Надежда Волкова превратилась в Волчиху. Возьмите сцену, когда пришел сын и сказал, мол, прокурор просит денег. Она отвечает: «Раз просит, дай…» Где уж тут остаться нормальным человеком?.. И это не озлобленность, нет. Я вот вспоминаю своего деда, которого до нитки раскулачили в двадцатые годы, он от голода подыхал, чудом выжил, а началась война - добровольцем записался на фронт, хотя был непризывным по возрасту. Родину защищал... А другой человек шел в полицаи. Как это объяснить? В 1986-м я снялась в фильме «Свидетель», сыграла директора детдома. По сюжету события разворачиваются уже после освобождения Белоруссии от фашистов. Съемки проходили в Дисне, под Витебском. И был там страшный эпизод, когда снимали сцену суда над полицаями. В массовку позвали местных жителей, помнивших ужасы оккупации. Остановились воронки, оттуда начали выводить переодетых артистов в наручниках, а толпа вдруг поперла. Люди забыли, что они на съемочной площадке, и окружили машины, сжали кольцо… Изображавшие охрану солдатики из оцепления растерялись, селяне смяли их строй. Пришлось режиссеру брать мегафон и приводить массовку в чувство. Мне в память врезался эпизод, как две бабки тянутся к горлу псевдополицая, а у них на запястьях выколоты лагерные номера. Оператор навел камеру на эти руки и снимал, снимал… Жуткое зрелище!

Почему об этом заговорила? Чтобы повторить известную истину: жизнь богаче любой фантазии, не надо ничего выдумывать, достаточно уметь видеть. Недавно встретила на гастролях знакомого. Он чем-то похож на мою Надежду Волкову, если не брать того, что за кадром, за гранью закона. Храмам помогает, бедных согревает, детдом окормляет, почти не отдыхает, работает, работает… На него когда-то совершили покушение, подстроили аварию, он остался инвалидом. В Надежду Волкову тоже ведь стреляли, камни в спину бросали… Словом, увиделась со знакомым, он и говорит: «Нина, ты меня сыграла!» Представляете? Это дороже любых наград!

- Которых у вас тоже хватает.

Госпремия России есть. Две «Ники» - за «Мусульманина» и за «Барак», «Золотой орел» за «Попа». Не то чтобы каждый день стираю с них пыль, но приятно, когда тебя отмечают. Думаю, и «Станица» без призов не останется, хотя в прошлом декабре, когда закончились съемки, я так была нервно истощена, что сказала: «Вот бы этот сериал никто и никогда не увидел!» Словно чувствовала…

- Вы упомянули «Мусульманина» Владимира Хотиненко. Это 1995 год. Тогда принятие ислама деревенским парнем выглядело большой экзотикой. Сегодня это перестало удивлять. А как вы, Нина Николаевна, отреагировали бы, если не экранный Коля Иванов, а ваш собственный сын Коля Усатов вдруг решил сменить веру?

Любая мать всегда останется со своим чадом. Тут выбирать не приходится, не та ситуация. У моих питерских приятелей сын недавно принял мусульманство, хотя это православная семья. Он изменился внутренне и внешне, стал другим человеком, выполняет обряды, соблюдает посты, отмечает праздники. Родные долго ничего не знали. Пока сын однажды не сказал: «Я пошел в мечеть. Молиться». Думали, шутит. Оказалось, нет… Просили объяснить причину перемен, но он не ответил. И семья согласилась: в конце концов, вера - личный выбор каждого. К чужим убеждениям надо относиться с уважением. Ислам - традиционная религия. Главное, чтобы без экстремизма и фанатизма. Плохо, когда активизируются различные секты, морочат головы молодым. Это по-настоящему страшно. Человек может забрести в такие дебри, что не выбраться. Людям трудно найти себя в современном мире. Посмотрите на московскую улицу: вроде бы течет многоголовая река, а приглядишься и видишь, что каждый сам по себе. У одного наушники, у второго айпэд, у третьего еще какой-нибудь гаджет.

- Но и вы, кажется, не чураетесь достижений цивилизации.

Захожу в Интернет, чтобы проверить и уточнить информацию, посмотреть рекомендованный друзьями фильм да получить почту, адрес которой знают немногие. Яркие и привлекательные сайты рассчитаны не на таких, как я, а на молодежь, она клюет… Вот вы читали книгу Серафима Вырицкого «От Меня это было»? Очень хотела бы, чтобы каждый носил ее за пазухой. Там много полезного написано. Глядишь, люди грешили бы меньше, жили с оглядкой и пониманием, что за все на свете надо платить. Ведь даже природные катаклизмы - не случай, а знак и кара Божья. Не бережем окружающий мир, не думаем о завтрашнем дне. По телевизору некролог зачитают, страшную весть передадут, а через секунду крутят шоу, где все хохочут. Верят, что их беда не коснется? Жизнь с такой скоростью перелистывает календарь, конец света наступит, мы не заметим… И Москва с Питером - не вся Россия. В деревне ничего не поменялось за полвека, стоит за плетень свернуть - те же буераки, грязь, бездорожье. Кто страну поднимет, как наши отцы целину? Вы уж извините, что расфилософствовалась, не знаю, сумеете ли связно оформить мои блошиные перепрыгивания с темы на тему… Мне повезло встретить в жизни отца Василия Ермакова, духовного батюшку. К сожалению, общалась с ним меньше, чем должна была, но он успел многое дать. Говорил отец Василий мало, зато в точку. Не успеешь подумать, а он уже отвечает, словно мысли прочел. Повторял: «Стучите, и вам откроют». Сначала не понимала фразу, потом дошло. Надо знать, что и у кого просить, во всем чувствовать меру. Тебе же потом отвечать за то, что взял. В детстве я мечтала стать актрисой, внутренне проигрывала чужие судьбы. Сохранился мой старый школьный альбом 1968 года, в нем два фото - великой Аллы Тарасовой и молоденькой Инны Чуриковой. Внизу приписка детским почерком: «Моя мечта, дай Бог ей сбыться!» И ведь получилось, я вышла на сцену, стала сниматься… Правильно попросила! Встреча с отцом Василием - награда мне за что-то в жизни. Каждый шаг сверяю с внутренним камертоном. Всегда хотела учиться. И сейчас не остыла. Вот бы картины рисовать, на музыкальном инструменте играть! Слушаю Дениса Мацуева, и душа расплывается. Или когда смотрю, как подруга вышивает. И гладью, и крестом, и гипюр, и на машинке, и на коклюшках... Мне бы так! Еще бы не работать… Иногда говорю сыну: «Колька, все брошу, буду дома год сидеть, займусь собой, ни на что не отвлекаясь». Но понимаю: тут же забудут, перестанут звать в кино, а семью-то кормить надо... Поэтому учебу откладываю до лучших времен и приступаю к съемкам в сериале «Земский доктор». Добрая семейная мелодрама, прекрасные партнеры - Ирина Купченко, Светлана Немоляева, Татьяна Васильева, Ольга Будина. У меня смешная, комедийная роль. Вот в таком кино сниматься люблю.

- Не «Станица», словом.

Ну вот вы опять, я же просила…

Она стала сниматься в кино в 30 лет, а проснулась знаменитой после работы в фильме «Холодное лето пятьдесят третьего», где талантливо и ярко воплотила образ глухонемой поварихи. На счету актрисы свыше 80 сыгранных ролей в кино, множество театральных работ. Она идёт в ногу с современностью и учит молодых актёров не отказываться даже от самых маленьких ролей. Она никого, кроме самых близких людей, не приглашает в свой дом, старательно оберегая своё место счастья от посторонних глаз. Нина Усатова считает Питер лучшим городом Земли, а её муж, Юрий Гурьев, не представляет себе жизни без родной Тулы.

Упорное стремление к мечте

Она не проходила конкурс и снова ехала в Боровск. Она поначалу работала сновальщицей на суконной фабрике, затем перевелась в клуб руководителем фабричного хора, собирала лучших певуний по всему предприятию.

Хор сыграл немаловажную роль в её жизни. Раз за разом не проходя конкурс, она возвращалась в свой клуб и упорно продолжала готовиться к очередному поступлению. Для занятий с коллективом приглашались педагоги по речи и вокалу. Нина жадно впитывала всё, о чем говорили преподаватели, потихоньку накапливая необходимые знания и опыт.

Пятая попытка поступления в Щукинское училище оказалась для будущей актрисы удачной. Правда, она прошла конкурс на режиссёрский факультет. После окончания училища Нина точно знала, что в Москве не останется. И поехала по распределению в Котлас Архангельской области. В Котласском драматическом театре она проработала год, успев сыграть белее десяти главных ролей. Но самое главное, она поняла, что актриса из неё всё же получилась. Она поверила в себя и смело отправилась покорять Северную столицу.

Уже в 1980 году она была принята в труппу Ленинградского молодёжного театра, в 30 лет сыграла свою первую роль в кино, а в 1989 поступила на работу в знаменитый БДТ.

В то время она никогда не отказывалась от ролей ни в театре, ни в кино. Она получала невероятное удовольствие от работы и собирала по крупицам актёрский опыт в копилку своей профессии.

Счастье не на показ

Юрий Гурьев по профессии лингвист, в совершенстве владеет французским и немецким языками. Иногда он снимается в кино. Но вот с родной Тулой расставаться не хочет. Он с удовольствием приезжает на съемки, но после их окончания всегда возвращается в родной город, где у него есть и друзья, и работа.

Актриса особенно гордится тем, что в их семье всегда сохраняется главенство мужчины. Нина Усатова дома, по её собственному признанию, простая русская женщина. Домработниц не держит, старается со всем справляться сама. А ещё во всём полагается на своих мужчин, которые вполне самостоятельны в быту.

Супруги стараются много общаться, по возможности проводить время вместе. И всегда во всех интервью обходить стороной вопросы об их личной жизни. Это – тайна, в которую посвящены только они двое.

Сын

Самым главным мужчиной в жизни Нина Усатова считает сына Николая. Он – её гордость и надежда. Они с Николаем всегда были дружны, она знала всех его друзей и подруг. Да и сама старалась быть сыну скорее подружкой.

Наверное, поэтому, она довольно легко и сейчас поддаётся на все его уговоры. При этом, чем сильнее она была настроена против сыновней затеи, тем быстрее соглашалась с его доводами. Николай, к большому удовольствию мамы, даже не мечтал об актёрской профессии, а стал юристом.

Мой дом – моя крепость

Нина Усатова в своё время категорически отказалась от съёмок в передаче «Пока все дома». Вариант съемок в дома для актрисы категорически неприемлем. Точно так же, как не подходит её дом для того, чтобы давать интервью или вести деловые переговоры.

Она считает дом крепостью для тех, что в нём живет. И там не место телекамерам, фотографам и любому постороннему присутствию. Дом – это место счастья, любящего тишину.

Дома она может сидеть, попивая чай с ароматными тульскими пряниками, привезёнными мужем. И вести долгие-долгие разговоры обо всём на свете с самым близким человеком. И это – счастье. Настоящее, тихое и очень простое.

Нина Усатова — женщина с волевым характером. Уже в восьмом классе она точно знала, кем быть — конечно, актрисой. И ровно пять лет упорно поступала в Щукин-ское училище. И поступила — правда, на режиссерский факультет, по окончании которого пошла куда? Правильно, в актрисы.

Нина Усатова живет в Санкт-Петербурге, работает в Большом драмтеатре имени Товстоногова и активно снимается в кино. Многим зрителям она запомнилась по таким фильмам, как «Холодное лето 53-го», «Мусульманин», «Окно в Париж», телесериалу «Зал ожидания». После участия актрисы в «Русском проекте» все дружно вслед за ней повторяли: «Дима, помаши маме ручкой!» А вот помахать самой Усатовой ручкой челнинцы смогут уже в ближайшее время. 21 ноября на сцене КДК КАМАЗа состоится спектакль «Мужчина, постойте!» — главные роли в нем сыграют Нина Усатова и Игорь Скляр. Перед приездом актеров в Челны мы позвонили в Питер и взяли по телефону интервью у Н. Усатовой.
— Нина Николаевна, в фильме «Увидеть Париж и умереть» вы играли героиню по имени Фарида, которая говорила по-татарски абсолютно без акцента. Вы на самом деле так хорошо знаете татарский язык или вашу героиню кто-то озвучивал?
— Нет, я сама в этом фильме говорила по-татарски. Откуда я знаю язык? (Смеется) Да мы же все наполовину татары! Все такие скуластые, узкоглазые. Так что в роль татарки Фариды я вписалась очень удачно.
— А какие роли в кино вы относите к числу самых любимых?
— Вы знаете, мне дороги все мои роли, потому что в каждую из них вкладываешь частицу своего сердца и все они оставляют в тебе какой-то след. Ну а самые любимые — это работы в фильмах «Небывальщина», «Байка», «Холодное лето 53-го», «Окно в Париж», «Мусульманин». В этот список войдет, наверное, и роль в «Кавказской рулетке» — 14 ноября в московском Доме кино состоится премьера этого фильма, а с 5 декабря он пойдет по регионам. Кстати, мне сказали, что на столичном кинорынке были представители Министерства культуры Татарстана, которые хотят закупить «Кавказскую рулетку». И собираются пригласить меня на презентацию этого фильма в Татарстан.
— Ваш путь в актрисы получился весьма извилистым — через режиссерский факультет. А не возникает порой желание попробовать себя в качестве режиссера?
— Я с детства очень люблю придумывать, и первый, скажем так, режиссерский опыт был у меня в пионерском лагере, где я занималась различными постановками. Но вот сейчас у меня нет желания сделать что-то как режиссер — для этого нужно быть настоящим педагогом. А просто так… Хотя, когда смотрю какие-то спектакли, комментирую про себя: эх, а вот эту сцену я бы не так поставила. То есть режиссер во мне не дремлет, более того, подстегивает и даже помогает в работе. Потому что каждую свою роль я разбираю и как актриса, и как режиссер.
— К слову о режиссерах. Вы снимались в телесериале Дмитрия Астрахана «Зал ожидания», где сыграли бизнесвумен, которая ни перед чем не остановится. Фильмы Астрахана вызывают всегда столько споров и мнений: одни с удовольствием смотрят его работы, другие — терпеть не могут. А что вы можете сказать об этом режиссере?
— Я с ним работала еще в БДТ, где Астрахан ставил спектакль «Женитьба Бальзаминова», а я играла купчиху Белотелову. Могу сказать, что это очень увлеченный человек, при этом он не отвергает идеи со стороны. Мы с Ольгой Волковой вытворяли на этом спектакле все что хотели. А потом Дмитрий пригласил меня в «Зал ожидания». Картина в целом, по-моему, получилась, хотя чисто по сюжетной линии мне кое-что не понравилось. Например, в том, что нашего сценариста приглашают в Голливуд, есть какая-то доля вранья. А вот актерский состав замечательный — Ульянов, Тихонов, Боярский…
Представьте себе, что 14 серий (потом их немного сократили) мы отсняли всего за два с половиной месяца — это была работа на износ! А сколько было риска… Мы летали на военном вертолете (за штурвалом его непонятно кто сидел) прямо над обледенелыми проводами. Холод жуткий, погода отвратительная, мы все переболели во время съемок. Я потом говорила, что эта картина из меня все жилы вытянула. Но сериал, на мой взгляд, получился убедительным, его героям веришь и сочувствуешь. И даже бабе моей, бизнесвумен, которая решила город купить — я верю, что такие есть.
— Многие известные актеры часто делятся, что отговаривают своих детей идти по их стопам. Не знаю, конечно, искренне это или нет. Интересно, вы тоже против, чтобы ваш сын стал актером?
— Отвечу искренне — я шла к этому, что называется, босиком, много лет жила в общежитиях и ни о какой славе не мечтала. Просто я очень хотела работать в театре и счастлива от того, что выхожу на сцену, занимаюсь любимым делом. Я ведь пять лет поступала в училище и добилась своего! Моего сына уже приглашали сниматься в кино, но я не хотела бы видеть его артистом. Ни талант, ни желание по наследству не передаются. Кстати, дети актеров часто бегут из театральных вузов.
— Нина Николаевна, а что за спектакль мы увидим 21 ноября?
— Это и комедия, и мелодрама, во время которой зрители и смеются, и переживают. Мы с Игорем Скляром очень любим этот спектакль. Надеюсь, челнинским зрителям он тоже понравится.

Эльмира ЯКОВЛЕВА.

Нину Усатову знает вся страна — благодаря ролям в кино; впрочем, и сама Нина Николаевна страну знает: говорит, что объездила её всю. Для театрального Петербурга она — одна из ведущих актрис Большого драматического театра, а для верующих петербуржцев — ведущая вечеров памяти протоиерея Василия Ермакова, духовной дочерью которого она была.

Человек на своем месте

— Нина Николаевна, как вы познакомились с батюшкой Василием?

— В 2004 году на нашей лестничной площадке поселился Михаил Шишков — он давно ходил в Серафимовский храм, и жена его, Светлана, в хоре пела. Миша рассказывал о батюшке, да еще я узнала, что актриса нашего театра Мария Лаврова давно туда ходит и водит свою дочку Олечку. Когда я появилась первый раз у батюшки, было ощущение, что всегда его знала. У него такое было обаяние, он располагал к себе людей, — недаром в храм было невозможно войти, особенно в праздники, так много было народу. Всей своей жизнью он доказал, что это именно его место. Когда я видела его, мне казалось, что вокруг больше никого нет. Я даже вопросов ему не задавала, он сам находил все слова, которые мне были нужны. У меня сохранилось ощущение счастья от этих встреч. Ему всё можно было сказать, а ведь не каждому человеку, даже священнику, будешь рассказывать свои сокровенные мысли. В любом городе можно было спросить: «Вы знаете отца Василия Ермакова?», и обязательно кто-нибудь знал. К нему приезжали и с его родины, с Орловщины, и из других мест.

Батюшка всегда говорил, что случайностей в жизни не бывает: если встретил в жизни какого-то человека, он тебя всегда наставит, чему-то научит, а то и поможет. Иногда те или иные события бывают «подсказкой», что чего-то не надо делать. Сейчас изданы его проповеди, у меня эти книги есть, я часто их читаю. Издано и много воспоминаний о батюшке, некоторые из них я прочла — и вижу, что у каждого батюшка был «свой», каждый находил что-то свое. Очень многим он щедро помог в жизни. И артистов к отцу Василию всегда приходило много. Даже если в их жизни встреча с ним состоялась лишь однажды, они об этом вспоминают. Но многие остаются прихожанами. Например, я любила слушать хор в Серафимовском храме: они так поют, что душа трепещет.

— В нашей жизни столько духовных препятствий, и для артистов тоже!..

— Да, как-то на Страстной неделе мы ездили на гастроли по Уралу. Вернулись, пришла к батюшке, говорю: «Вот такие у меня грехи». Он ответил, как и любой священник на его месте, что желательно, конечно, на Страстной в развлекательных мероприятиях не участвовать. Но кто-то скажет и осудит, а у батюшки осуждения никогда не было, он говорил: «Нинушка, твоя работа — это твое послушание». Сейчас я, конечно, прошу, чтобы не занимали меня в спектаклях на Страстной неделе, а тогда это не очень получалось. Да и сейчас не всегда получается, невозможно всё предугадать, и я всегда вспоминаю батюшкины слова.

— А проповеди его запомнились?

— Отец Василий всегда говорил очень просто. Иногда приводил примеры, рассказывал случаи из жизни. Бывало, говорит батюшка проповедь, стоишь и думаешь: «А ведь он про меня говорит». Сказала как-то об этом девчонкам с клироса, а они ответили, что у всех, кто батюшку слушает, есть ощущение, что он говорит именно о них — какую-то он улавливал общую боль, общую тревогу. Во время его проповедей всегда стояла тишина… Батюшка мог и серьезное что-нибудь сказать так просто, что это не обижало никого… Десять лет прошло, не верится, что его нет, у меня дома рядом с иконами стоит его портрет, и с собой его фотографию вожу, так что он будто всегда со мной… Когда меня пригласили вести вечера памяти батюшки Василия, я сразу согласилась.

Боялись слова «грех»

— Вы росли в верующей семье или пришли к вере уже взрослой?

— Жила, как жила моя страна, была и пионеркой, и комсомолкой — невозможно было без этого, но всегда молилась, и в доме были иконы, а если детям говорили, что что-то делать — грех, это для детей было табу. Нам не объясняли, почему это плохо, но мы отдергивали руки, как от раскаленной плиты.

Бабушка моя, Меланья Григорьевна, была верующая. Мы жили отдельно, ходили к бабушке по церковным праздником. Мы боялись её голоса, когда она говорила: «Грех!». Она очень была строга. Ведешь себя неподобающе — например, громко хохочешь, — и она говорит: «Сегодня есть не будешь». И как-то не приходило в голову просить у кого-то другого: бабушка сказала, что не буду, значит, не буду. Я старалась ей угодить, даже если она не просила, чтобы искупить свои грехи работой. Когда уже в школе училась, приходила к ней: «Баба, тебе сделать что-нибудь? Может, пол помыть? В магазин сходить?» У нее сыновья погибли, это братья моей матери, в войну, без вести пропали. Горе сделало её железным человеком, и это переходило на нас, на детей. Я понимала её и не обижалась. Она всю жизнь по сыновьям плакала. Очень щедрым при этом была человеком, раздавала всё людям… Бабушка на Троицу косынки нам крепдешиновые дарила — голубые, сиреневые, с цветами. Я запах их помню. Хотя бабушка в большие праздники говорила: «Птичка гнезда не вьёт, девица косу не плетёт», но всё равно вынуждена была работать. Она становилась перед иконой, крестилась и говорила: «Прости меня, Божия Матерь! Кроме меня, это никто не сделает», и шла работать. Это сейчас у нас техника кругом, а мы ничего не успеваем. А тогда люди всё делали своими руками. Мама меня благословила бабушкиными иконами, когда я учиться уезжала, они до сих пор у меня.

— А дедушка?

— Дедушка, Степан Фёдорович, был мягче, у меня с ним дружба была. Он куколок нам делал: голову из дерева вытачивал ножичком, из конопли делал волосы, туловище набивал опилками, а дальше я уже сама из тряпочек шила одежонку. Когда современные игрушки вижу — у нас же не было ничего! — так иногда купить хочется… вроде неудобно самой себе покупать, и мой сын сейчас мне иногда дарит игрушки. Тележки дедушка делал маленькие, санки, валенки валял, сапоги шил. И другие игрушки вырезал из дерева — помню коней на колесиках. На Троицу делал качели, и мы качались. Вижу старые фотографии, думаю: «Вот это мое детство». При всей бедности, детство у нас было счастливое: нас любили, берегли, учили только хорошему.

Всё идет из семьи: отношение к жизни, к близким, к самим себе. Я выросла в семье работящей, так и продолжаю. Неважно, чем ты занимаешься: относиться к труду надо ответственно, всего себя отдавать своему делу.

Кадр из фильма "Поп" (2010)

Вся Россия — наш храм

— Одна из заметных ваших ролей — в фильме «Мусульманин». Близка ли вам основная мысль фильма — что нет в нашем вроде бы православном народе настоящей веры? Приходилось ли в жизни сталкиваться с такой «формально православной» верой?

— Конечно, приходилось. Но я никому не навязываю свое мнение, человек должен сам выбрать свой путь. У каждого в душе есть сокровенное пространство, которое не каждому хочется открывать. Только если сам человек просит о помощи, говорит, что он в отчаянии и не знает, куда идти, могу посоветовать сходить в храм. Каждый придет к той мере веры, какая ему положена. Я много где побывала, по всей России многие храмы знаю, со многими людьми разговаривала — у меня работа такая, с разъездами связана. И вижу: у каждого своя дорога, хорошо тем, кто в середине пути хотя бы начинает понимать эту дорогу. Да пусть хоть в старости поймет, что он делал неправильно, и покается…

Владимир Хотиненко — человек глубоко верующий. Его фильмы всегда учат чему-то, они — как пособие по нашей реальной жизни. Я счастлива, что работала с ним в четырех картинах. И в фильме Павла Лунгина «Остров» — у меня там крошечная роль, но я этот фильм люблю. И столько людей его вспоминают! Была в этом году в Болгарии — там видели фильмы и «Остров», и «Поп», и много говорили о них, в том числе и священнослужители.

— В фильме «Поп» вы сыграли жену священника. Видели ли вы настоящих матушек, помогло ли это в работе над ролью?

— Мне приходилось общаться с матушками, но не могу сказать, что именно это помогло мне в работе: роль достаточно хорошо выписана, поэтому легко было существовать в этом образе. У нас был батюшка-консультант, и я часто спрашивала его, не резко ли я в кадре говорю, а он отвечал: «Нет, что вы! Настоящие матушки еще резче говорят, они ближе к земле, чем батюшки! Дело батюшки — служить, а матушка всем руководит, тем более — деревенская матушка, всё хозяйство на ней».

— Отказываетесь ли вы от ролей, и если да, то в каких случаях?

— Как-то мне предложили играть одну из русских святых — отказалась. Душа подсказывает, что не имею права это играть. Если играть такое, то после этого не играть ничего, а так… потом сыграю в каком-нибудь фильме или спектакле развлекательном — что это будет?..

— На вашем счету немало отрицательных персонажей — в них вы ищете то, что вам симпатично?

— Даже не то что «симпатично» — должна быть какая-то зацепка, объяснение, почему этот человек стал таким, я должна это понимать. Если не понимаю, отказываюсь от роли: значит, и не надо в это «входить», впускать в свое сердце.

— Всенародную известность принесла вам роль в фильме Александра Прошкина «Холодное лето -53-го». Вашей семье приходилось сталкиваться с репрессиями?

— В моей семье были раскулаченные, «лишенцы». О существовании многих родственников я в молодости не знала, только сейчас стала узнавать, находить их на Алтае. Какие замечательные люди, «от земли», это корни моего рода. Они заставляют и меня «подтягиваться», соответствовать, чтобы и я приносила какую-то пользу.

— А как же Петербург? Воспринимаете его как свой город или душой остаетесь на родине?

— Души на всё хватит (улыбается). Когда приезжаю на Алтай, понимаю, что я дома, но даже и на расстоя-нии всё помню и люблю. Произношу «Санкт-Петербург» — и понимаю, что уже полжизни живу здесь, здесь мои друзья, сын родился здесь, от него начнется род ленинградцев-петербуржцев. Так что главные для меня места, где я родилась, где жили мои родители, -и, тем не менее, мой дом здесь, в Петербурге, сюда я всегда хочу вернуться.

— Вы когда-нибудь думали, что ваша профессия вступает в противоречие с жизнью христианина?..

— Никогда. В древние времена театр был частью языческого культа, и отрицательное отношение к нему первых христиан понятно. Но с тех пор театр изменился, и в наше время противопоставление Церкви и сцены выглядит искусственно.Многие священники нынче выступают на сцене — например, исполняют песни своего сочинения. Если душа поет у человека — что здесь плохого? И потом, это своего рода миссия, рассказ о вере. Обратите внимание: многие артисты становятся священниками — например, мои соведущие по вечерам памяти батюшки Василия архимандрит Исидор (Минаев), иеромонах Парфений (Шапанов). Почему так происходит? Мне кажется, профессия артиста в чем-то близка служению священника. Когда играешь другого человека, начинаешь лучше понимать чужую боль, вообще чужую жизнь. Поэтому никакого противоречия между верой и сценой для меня нет. Разумеется, в любом деле надо уметь различать, что грех, а что не грех.

– Все успели сделать?

– Хотела траву покосить. А тут дождь как нахлынул!

– Чем косите?

– Умею косой. Но там поле не то: для косы размах нужен, а не газон с травкой. Потому – газонокосилкой.

– Кроме дачи, где отдыхаете?

– А где придется. На съемках в красивом месте, в деревне. На гастролях тоже своеобразный вид отдыха – у телевизора посидишь. Его же обычно не больно смотришь, а так можно. Ну, и съездить куда-то хочется. Только выбрать трудно. В прошлом году сын поступал, и мы все лето сидели на приколе, а потом кинулись искать место отдыха. Предложили Африку.

– Поохотились в саванне?

Лучшие дня

– Не поехала я в Африку. Испугалась. Не мое это – животный мир, букашки. То, что в Европе, ближе и роднее.

– Куда в России тянет?

– Кто не был в Швейцарии, восклицают: «Ах, Швейцария!» Да у нас такие места, что Швейцарии завидовать остается. Горный Алтай, где люди живут по древним традициям. Полярный Урал, Тува, Нарьян-Мар. Россия так богата! Много мест, куда, мне казалось, я обязательно вернусь или где непременно побываю. Жила летом на реке Пинеге. Это Архангельская область, родина Федора Абрамова. Ой, запомнила и село Михайловское – недалеко от Бологого. Там озеро. В центре озера остров, сосны. Мы подплывали и видели лилии – на длинных ножках. Огромные белые лилии. Боялись веслом задеть. Не то что рвать – дотронуться нельзя, такая красота. На остров пробрались, а там брусника – с одного куста в ладонь не вмещается. А домики на холмах!

– Но в Швейцарии-то все же были, для сравнения?

– В Швейцарии была. Да, красиво. Поля, чистенькие коровки пасутся, на сыроварне показывают, как сыр готовится. Здорово. Это красота и природная, и искусственно-природная. У нас же есть такое созданное Богом, такие уголочки, нетронутые никем!

– На родине бываете?

– Когда еду на Алтай на гастроли, боюсь. Боюсь увидеть что-то не то и нарушить детское впечатление – настолько оно сильно, такие в нем краски. Недавно туда ездили. К Шукшину заезжали, к Василию Макаровичу в Сростки. И в школу, где он учился, и в дом его. Сидели на лавочке у баньки – он сам построил матери баню. И на гору Пикет поднимались, и по Чуйскому тракту доехали до Катуни. В Катуни вода, как нефрит, зеленая-зеленая, на перекатах серебрится, бурлящая. По подвесному мосту шли, потом поехали на озеро Ая в горах. Словно в чаше из гор. Приехали к нам мои земляки, привезли мешок арбузов. Ой, сидим и едим арбузы. Сразу детство вспоминается – дыни, арбузы. Ягод у нас было мало – это же степной Алтай, а бахчи необыкновенные. На бахчу с батей ездили на телеге. Арбузов было столько, что и солили на зиму, и так ели. Сначала ранние, а потом вот таки-ие! Полсарая было арбузов.

Одиночество страшно

– У вас все так бурлит. Не устаете?

– Бывает, но не от работы. Только от переездов в машине или автобусе, только физически. А чтобы устать от сцены или от кино – этого нет. Когда чувствую усталость и тянет из города, значит, надо побыть одной. Убегаю за город и общаюсь с букашками. Тогда люблю быть одна, а так мне одиночество несвойственно.

Я вот подумала, как это страшно – одиночество. С ним можно и надо бороться. Но чтобы выйти из него, нужен большой труд. Да всё труд – жизнь, любовь. У кого один ребенок – уже великий труд, а у кого два, труд вдвойне. И всю жизнь надо трудиться, чтобы получить кусочек счастья.

– Что такое счастье?

– Это может быть во взгляде, в секунде! Это – ощущение. Не объяснить, не передать его словами. Вот знаете – задохнулся! И говоришь: «Господи, это счастье!» Кто счастлив день, кто – год. А кто-то всю жизнь. Но это не значит, что на него с неба все валится и валится счастье. Это значит, что он столько отдает. Это же великий труд, чтобы получить секунду счастья – повседневный труд над собой. Как у нас на сцене – чем больше отдашь партнеру, тем больше получишь. Так у нас с Игорем (со Скляром играют спектакль на двоих «Мужчина, постойте!» по пьесе Надежды Птушкиной «Ненормальная». – И.З.). И он каждый раз новое привносит. У нас все до секунды выверено, но все по-новому. Это и удивляет.

– А с другими партнерами?

– Такое совпадение, понимание профессии – редкость. Один чувствует, видит что-то сразу. Другому не дано. И надо конкретно нарисовать ему в облаке это.

– В каком облаке?

– В детстве мы на облака смотрели. Ложишься на озере и в облаках та-аки-ие фигуры видишь: «Медведь! Медведь!» – «Точно медведь!» – «Где-где?» – «Вон-вон, уже расплывается!» Так и здесь – есть картины, которые кто-то видит, а кто-то нет. Тогда надо рисовать. Это умеют музыканты.

– Вы на чем-то играете?

– Что слушаете?

– Никогда не любила громкую музыку. Я глохну, мне плохо. Слышу и воспринимаю только тихую. А сегодня, когда ехала, слушала Макаревича – сын дал его диск. И я влюбилась в Макаревича по второй волне. Потому что за тот период жизни, когда целое поколение выросло, он все равно интересен, хоть и стал другим.

У печки хорошо

– А вы изменились?

– За какой период? За те 18 лет, что страну колбасит? Это потом будут говорить историки, как большое им видится на расстоянии, как время лечит или меняет вкусы, оценивать. Но у нас есть преимущества. Мы перешли из той эпохи в эту и можем с собой оттуда и все хорошее взять, и что-то новое, хорошее укрепить. А так: мол, я этого не приемлю – так нельзя.

Я всегда сначала пытаюсь понять. Поначалу у меня было негативное отношение к новому телевидению. Думала: «Какой кошмар! Разве это можно показывать?» А потом думаю: каждый берет то, что ему близко. Я вспоминаю себя в молодости. Я в разных компаниях бывала, но отсеивала. Я знала, куда больше не пойду, потому что – не мое.

Ну, а характер мой изменился. Сложный стал. Управляемый, но противный. Вот как обрастает ракушками днище корабля, которое надо постоянно чистить.

– Чистите?

– Гигиена – это хорошо, гигиена тела и души.

– А полетать?

– В юности думаешь: вот крутая гора – а ты разбежишься и полетишь. И это всегда удавалось – мечта была сильнее. И пусть полет длится как можно дольше. Каждый день ставлю себе план – на день, месяц. Это у меня всегда было. Хотя с позиции опыта рассуждаешь вроде бы здраво: «Нет, это не нужно. То отбрасываем. А это вообще ни к чему – даже дотрагиваться не хочу».

– На кино это распространяется?

– В этом году не было съемок. Предлагают один-два дня и в каком-то пустячке, и роль пустяшная, и не хочется размениваться. Отказываюсь. Жду предложений от хороших режиссеров.

– Как относитесь к сериалам?

– Можно видеокамерой с одного угла наснимать десяток крупных планов и говорящих голов и назвать это сериалом. А у меня сериалы все хорошие: «Зал ожидания», «Next», «Закон», «Дело о мертвых душах», «Гибель империи».

– Не тянет сесть в кресло на даче и просто покачаться на лаврах?

– Ой, у меня там есть кресло, его надо обтянуть. А посидеть я люблю у печки, на скамеечке, а не в кресле. И глядя на огонь, просто ни о чем не думать. Главное удовольствие – просто смотреть. И слушать, что там природа тебе шепчет. А потом люблю вернуться в Петербург.