Принцип действия современных стоматологических бормашин. Как лечили зубы в ссср

Не раз то тут, то там всплывала тема советской стоматологии — я немножко коснулся её в посте про советскую медицину, но не стал освещать вопрос подробно, потому что он достоен отдельного поста.

Главные особенности советской стоматологии — это плохие материалы и оборудование, хреновое отношение к клиентам (общая черта всего советского сервиса) и отсутствие анестезии — у этого последнего была как материальная причина (отсутствие производства игл и шприцев для анестезии), так и концептуальная — в СССР считалось, что "немножко потерпеть" простым гражданам будет даже полезно.

Что интересно — в дореволюционные времена русская стоматология считалась одной из самых успешных в мире — в 1907 году русские стоматологи взяли гран-при на выставке в Париже, а в 1908-м — золотую медаль в Мадриде. Остаётся только гадать, как развивалась бы стоматология, не будь , но в итоге получилось то, что получилось.

Итак, в этом посте — честный и непредвзятый рассказ о советской стоматологии.

02. Думаю, все, кто посещал стоматолога во времена СССР либо в ранние девяностые годы, хорошо запомнили этот кабинет и советскую бормашину — с характерным ящиком голубоватого цвета и зеленой лампочкой "сеть". Фото ниже сделано уже в пост-советские годы, но стоматологический аппарат там стоит тот самый, можно его очень хорошо разглядеть:

03. Первую советскую бормашину выпустили в 20-е годы, и с тех пор её конструкция не претерпела особых изменений. Советская бормашина имела ременную передачу, это весьма интересная особенность — все вибрации ремня передачи и в целом конструкции отлично ощущались пациентом во время сверления зубов) Ещё, как правило, сверлилось все на весьма низких оборотах (из-за хренового КПД системы в целом), что также создавало непередаваемые ощущения.

04. Вот мне даже интересно — почему советская промышленность, весьма успешно создающая космические скафандры, не создала такую простую и полезную вещь, как бормашина с встроенным в рукоятку электромоторчиком?

На фото ниже — аппарат немного другой конструкции, но с всё той же ременной передачей, а еще тут можно разглядеть лампу, которая как её ни настраивай — всё равно светила не только в рот, но и в глаза.

05. В советской стоматологии не существовало анестезии при лечении зубов — она была только при удалении, да и то не всегда. При "бесплатной" медицины считалось, что при относительно небольших хирургических вмешательствах пациент может и "потерпеть" — даже немалая часть абортов (!) делалась без наркоза, что уж говорить о стоматологии.

Кстати, это в целом очень хороший пример того, как в СССР работали те или иные сферы услуг — люди получали плохое качество, хамское отношение персонала ("вас тут много, а я одна!", "потерпишь, не развалишься!") и при этом всё равно платили за это деньги — пусть и косвенно, в виде налогов.

06. Многие говорят — мол, всё это свойственно всей медицине того времени, не только той, что в СССР. Это не совсем так — скажем, анестезия при лечении зубов применялась в Европе и США с начала XX века, с 1918 года. Почему в СССР не применяли нормальную анестезию при лечении зубов? Тут целый комплекс причин, одна из которых — отсутствие производства стоматологических игл и шприцев, этого производства в СССР просто не существовало по технологическим причинам.

Весьма забавный парадокс — некоторые советские граждане гордились "научностью" и "технологичностью" СССР, хотя по сути ничего с этой "технологичности" не имели (кроме показушных репортажей о советских спутниках) — телевизор стоил пять зарплат, стоматологических игл сделать не могли. В общем, весь пар ушел в свисток.

07. Не существовало и нормального протезирования. На истершиеся зубы с еще более-менее годной корневой системой ставили страшные "коронки" — стальные были подешевле, но обоснованно считались "вредными". Был еще вариант "люкс" — золотые коронки. Выглядело это ужасно — мне до сих пор очень жалко бабушек на лавочке из моего детства, которые за всю трудовую карьеру в СССР заслужили только полный рот страшных металлических зубов, пропахшее нафталином синее драповое пальто да право сидеть на лавочке, обсуждая новости.

Золотые зубы выглядят примерно вот так. Радует то, что сейчас металлические зубы постепенно уходят в прошлое.

08. Помимо "коронок", существовал ещё и так называемый "полный протез" — страшное съемное устройство, называемое в просторечии "галошей". На ночь протез снимали и клали в стакан с водой. Ещё "галоши" часто ломались, и граждане самостоятельно их чинили промышленными клеями.

Бывали также частичные зубные протезы, которые выглядели вот так. Лично я хорошо знаю, как противно носить вот рту такую пластмасску, так как в детстве год или два проходил с ортодонтической "пластинкой".

09. Пломбы в СССР также были крайне хренового качества — по консистенции и фактуре они напоминали цемент и сильно контрастировали с остальной поверхностью зуба. Материал для пломб сперва размешивали на стеклышке каким-то крайне вонючим отвердителем, а затем замазывали рассверленный зуб.

Кстати, первые частные кооперативы в позднем СССР стали появляться именно в сфере стоматологии — настолько неэффективно и плохо работали государственные стоматологические клиники.

Воспоминания о том, как лечили зубы в СССР мало кого могут порадовать – жутко гудящая бормашинка, практически полное отсутствие анестезии и мышьяк еще долго будут преследовать в ночных снах бывших клиентов советских зубоврачебных кабинетов.

В 1922 году частная зубоврачебная практика в СССР полностью прекратила свое существование, а все стоматологические учреждения были переданы под контроль Народного комиссариата здравоохранения. На следующий год Народный комиссариат издал циркуляр «О мероприятиях по улучшению зубоврачебного дела на местах», согласно которому при поликлиниках были созданы стоматологические отделения по 5 и более рабочих мест.

Советское правительство стремилось ввести плановый учет во всех областях, будь то выпуск продукции или спортивные достижения. Стоматология также не стала исключением – в 1926 году была введена так называемая «трудовая единица» - отрезок времени, необходимый для лечения одного кариозного зуба – 20 минут. Именно «трудовая единица» стала основным критерием учета и оценки эффективности труда стоматологов.

После войны многие стоматологические учреждения были разрушены, поэтому первоочередной задачей было их восстановление и организация работы зубоврачебных кабинетов на всей территории СССР.

В дальнейшем, вплоть до распада Советского Союза, развитие стоматологии шло путем увеличения числа поликлиник и врачей. Только за 80-е годы количество зубоврачебных кабинетов выросло более чем в полтора раза. При этом совершенствованию технологий и используемых материалов внимание практически не уделялось.

Такой подход привел к тому, что советская стоматология в большинстве своем была доступной, но весьма низкого качества.

Бормашинки были оснащены ременным приводом, который обеспечивал низкую скорость вращения и вместе с тем значительную вибрацию. Материал для пломб изготавливался по составу, рецепт которого был изобретен еще в конце 19 века, поэтому пломбы были недолговечные, часто они разрушались уже через несколько месяцев.

Одной из самых болезненных в прямом смысле этого слова проблем была анестезия, точнее, ее отсутствие. Конечно, обезболивание проводилось, но далеко не всегда и не всем желающим. Чаще всего использовался новокаин, но порой человека могли поместить и под общий наркоз.

При удалении зубного нерва использовался мышьяк – еще одно «нововведение» родом из 19 века.

«Выездных» советских граждан легко можно было узнать в западных странах по характерным металлическим протезам. При этом зачастую они были сделаны довольно грубо, коронка была массивной и выделялась на фоне зубов.

Позднее, после распада Союза, эмигранты вынуждены были менять металлические коронки на белые, потому что их не хотели брать на работу, если она предусматривала общение с людьми. «Железные челюсти» казались зловещими избалованным стоматологией западным гражданам.

При этом прелести советской стоматологии испытывали все, от трактористов до членов Политбюро – лишь в 70-х годах в высшие эшелоны власти начала просачиваться западная медицина. Впрочем, дальше политических деятелей и членов их семей ее развитие не пошло.

В западном мире бывшего советского человека, как коня, распознают по зубам. Если видят на улицах Лондона, Парижа или Нью-Йорка лицо восточноевропейской внешности, для уточнения диагноза сразу смотрят в рот. Там, во рту, у бывших советских всегда творится беспорядок. Печать народной медицины. Даже поляки, чехи и болгары, то есть товарищи, от социализма ушедшие немногим дальше нас, обладают более опрятными ртами.

По-латински rima oris. Или «ротовая щель». Именно так называли советские стоматологи наши рты. «Откройте ротовую щель!» — повелительно гаркал человек в белом халате, усаживая под бор-машину человека с белым от страха лицом...

Вчера я видела у дороги агитационный баннер лидера одной из наших немногочисленных парламентских партий: «Вернем достойную бесплатную медицину!» Вероятно, раньше медицина у нас была достойная, а сегодня никуда не годится. Ох, пожелала бы я этому лидеру сходить хоть на час в советскую поликлинику. Лучше стоматологическую.

За любую эксплуатацию ложной тоски по несуществовавшему советскому счастью нужно наказывать как минимум рублем, потому что игра на советской мифологии оборачивается инфантилизацией населения. Оно перестает реально воспринимать мир и свою за него ответственность, предпочитая уходить от действительности в томное прошлое.

Люди, которые считают, будто в СССР была хорошая бесплатная медицина, ошибаются дважды, потому что бесплатной она не была и хорошей не была тоже.

Уровень доходов советских граждан отставал практически от всех стран, кроме Африки, Индии, Китая и латиноамериканских хунт. За бесплатную медицину, бесплатное образование и бесплатные квартиры советский человек платил не менее 2/3 своего реального заработка. В начале 1970-х на каждого советского человека приходилось менее 65 рублей чистого дохода, что даже в ЦК партии считалось жизнью за чертой бедности. Так существовали 3/4 населения страны. А 40% не дотягивали и до прожиточного минимума.

Люди в советское время обирались государством нагло, лицемерно, жестоко. И за все те скромные блага, которые государство именовало бесплатными, они платили сполна. А потом платили сверх нормы.

В 1965 году десять таблеток левомицетина стоили 64 копейки, тогда как их производство, по данным Госплана, обходилось государству всего в 18 копеек. Известное советское средство «от головы» на основе запрещенного в Европе анальгина, еще более опасных пирамидона и кофеина стоило в аптеках 45 копеек, а на его производство тратили 8 копеек. Называлось оно «Тройчатка».

Представьте, что сегодня блистер допотопного цитрамона стоил бы больше 100 рублей. По-настоящему доступными в брежневской аптеке были йод и зеленка — 4 копейки.

Эти нехитрые средства, да еще пастилки от кашля, таблетки «От кашля», пенициллин и бронхолитик солутан — вот, пожалуй, и все лекарства, которые знал обычный советский гражданин. В 1970-е к ним присоединились ношпа и индийский фестал, но их продавали по блату или втридорога. В крупных городах по рецепту могли приготовить серный порошок, настойку календулы или лосьон против угрей. В городах небольших перебои были даже с пирамидоном.

Вспомните сатирическую миниатюру Карцева и Ильченко «Склад».

Пирамидон и анальгин уже тогда были известны своими тяжелыми побочными эффектами. Ношпа за пределами соцлагеря считалась плацебо с долгосрочным побочным влиянием, в том числе на внутриутробное развитие ребенка. Фестал сегодня назван псевдолекарством.

Зеленкой весь Советский Союз обеззараживал царапины, тогда как в остальном мире ее использовали для подсушивания краев ран. Из солутана советские наркоманы варили «винт».

Вопреки воспоминаниям патриотов, даже эти скудные лекарства в советское время были небесплатными. Все аптеки СССР делились на амбулаторные, то есть хозрасчетные, и больничные. В первых лекарства продавали за деньги. Пенсионерам в аптеке полагалась только одна льгота — обслуживание вне очереди. Бесплатно лекарства получали инвалиды и ветераны войны, инвалиды первых двух групп и дети до года. Инвалидам III группы и детям от одного до трех лет давали скидку. Из льготников образовывалась своя очередь.

Инсулин диабетики покупали сами. И обезболивание тяжелобольные тоже покупали. То и другое в аптеках хронически отсутствовало, нередко инъекции получали только на приеме у врача. Самые удачливые, со связями и деньгами, кололи инсулин дома из многоразовых шприцев. Их кипятили. На семью был, как правило, один шприц, его берегли. Диабетикам, кстати, в советской стране жилось совсем плохо: инсулин был кустарный, с углеводным рационом не справлялся. Страна жила на картошке, макаронах и хлебе. Для диабетиков выпускали только два продукта — сорбит и гречку. Оба не выдавались бесплатно, а продавались по рыночной цене. И по рецептам.

Гречка — по рецепту! Вы знали?

В Советском Союзе нужно было жить молодым и здоровым, потому что любая болезнь выносила человека на обочину. Слова «рак», «инсульт», ДЦП в России до сих пор являются синонимами смерти или пожизненной беды, потому что их в СССР не лечили, люди умирали тихо, скрытно, детей с ДЦП прятали.

Все потому, что сколько-нибудь действенных лекарств в свободном доступе за пределами Москвы не было вообще, а в Москве они бывали редко и стоили дорого. Советские люди умирали не только от инсультов, но и от смешных по сегодняшним меркам болезней: бронхита, панкреатита, астмы, от плевых воспалений, от простого пореза руки или нарыва.

Хороших антибиотиков в открытую продажу не поступало, из-за чего огромная доля детской смертности приходилась на респираторные заболевания. Препаратов типа панкреатина не было. Астматикам гормоны кололи в стационаре, при плановой госпитализации, приступ астмы человек сам снять не мог. Главный инженер ЖЭКа из фильма Мамина «Фонтан» пользовался ингалятором для астматиков — невиданным даже в позднем Союзе чудом.

Люди смотрели фильм и понимали, что и этот дивный романтик — обыкновенный ворюга, потому что не ворюгам ингалятор, да еще по рецепту, не выдавали.

Любая более или менее серьезная болезнь оборачивалась огромными тратами, даже если человека клали в стационар: лекарства в больницу, как и другой дефицит, доставали по блату. Бывало, что анализы делали по знакомству и процедуры проводили за взятки. В клиниках зачастую не было реагентов, не было лабораторного оборудования, не было перевязочного материала. То, что было, распределялось коррупционно, растаскивалось персоналом по домам.

Тащили все: капельницы — на поделки, бинты — про запас, спирт — на водку, пинцеты, ланцеты, зажимы — для кухни. Человек, попавший в советскую больницу без денег и знакомств, мог просто 20 дней лежать под капельницей глюкозы, так как зачастую ничего в больницах не было. Так приходилось лежать почти всем, потому что люди с зарплатой до 135 рублей, то есть не менее 4/5 населения, доступа на нелегальный рынок лекарств не имели.

Впрочем, даже распространяемые по блату лекарства почти никого не лечили, потому что это были советские лекарства. Действительно эффективные западные препараты проникали нелегально — в основном через командировочных дипломатов, спортсменов, работников торгпредств. И составляли каплю в море. У нас почти ничего не производили. В закрытой стране наука тоже была закрытая. Техническая, медицинская, естественно-научная интеллигенция не знала иностранных языков, а на русский проклятые буржуи свои публикации не переводили. Вопреки горделивым мифам, советская фарминдустрия никаких прорывных открытий не совершила.

На сегодня в мире доказательной медицины известно около 5 тысяч эффективных оригинальных препаратов. Из них советской фармакологией было открыто меньше двадцати.

В КГБ работала мощная фармразведка — чекисты со всего мира везли в Союз чужие разработки.

На фоне тотального дефицита фармпрепаратов лечили советских людей чем придется. Сейчас принято вспоминать солевые комнаты в школах, мокрые солевые коврики в детских садах, утреннюю зарядку перед уроками. Это все, конечно, очень хорошо. Но кроме солевых процедур и массажных ковриков ничего фактически в стране не было.

Прием врачей был бесплатным, но что за врачи принимали в обычных больницах и поликлиниках? Они тоже языков не знали. Их учили преподаватели, которые сами выучились в отрыве от мировой науки. Поэтому в Союзе цвели разнообразные мракобесные врачебные практики. Особенно в области физиотерапии.

УВЧ, поляризованный свет, электрофорез, УФ, электросон, банки, пиявки и горчичники были едва ли не единственным оружием советского врача.

Им боролись против всех болезней — от последствий перинатальной гипоксии и патологий развития плаценты до ишемии и остеопороза.

Заболевший советский рабочий попадал под двойной пресс. С одной стороны, его ждала беспомощная медицина, которая воспаление уха или мастит лечила полтора месяца. С другой стороны, бедолагу подкарауливал больничный лист. В стране были нормативные сроки нахождения на больничном. После инфаркта и ишемии давалось 20 дней отдыха. По всем болезням больничный нужно было продлевать каждые три дня, больше 10 дней без врачебной комиссии на больничном сидеть запрещали.

При простуде и ОРВИ без температуры больничный не полагался — на работу ходили сопливыми. Дольше семи календарных дней с больным ребенком дома сидеть было нельзя — больничный закрывали, даже если у ребенка коклюш. Находиться на больничном дольше недели за два года совокупно не поощрялось, все это знали и брали отпуск за свой счет.

Оплачивали больничный в полном объеме только людям с большим стажем — свыше восьми лет. В советское время народ болел на свои кровные. Зато взносы в профсоюз платили обязательно — по 1% от зарплаты, включая отпускные. В год учитель выплачивал в профкассу 12-14 рублей. А болел 2,5 рабочего дня в году. И раз в десять лет ездил по путевке в санаторий. То есть советский человек свое медобслуживание оплачивал сам.

Чуть лучше обстояли дела в больницах ведомственных — ценных работников берегли, поэтому начальники ходили на больничные по несколько раз в год. Но в спецучреждениях таилась другая беда — в них попадало дефицитное западное оборудование и западные лекарства. По этой причине хорошие больницы были крайне коррумпированы, рабочие места были хлебными и распределялись по своим. А там, где большой блат, квалификации места нет. И воровали в спецбольницах больше, чем в районных.

Лично знаю семью бывшего судьи Верховного суда и семью одного из первых секретарей обкома небедной области. Те и другие боялись лечиться в ведомственных поликлиниках.

Что уж говорить об обычных амбулаториях и стационарах? Заведения эти были страшными. Палаты на 12 человек и один туалет на два отделения — стандартный проект клиники. В роддомах лежали по десять человек в палате. В родильном зале стояло пять — десять кресел.

Советское акушерство и педиатрия — самые главные враги советских граждан. Вся педиатрия первого года жизни ребенка была нацелена на как можно более ранний отрыв младенца от матери, чтобы та скорее вышла на производство. Поэтому вплоть до 1960-х женщина не имела права сидеть с ребенком дольше трех месяцев. Затем ей дали сначала полугодовой, затем годовой, но неоплачиваемый отпуск.

До 1982 года женщина могла сидеть с ребенком дома в первый год жизни только за свой счет.

При этом все акушерство в СССР было налажено так, чтобы женщина как можно позже вышла в декрет. Для этого в женских консультациях специально уменьшали сроки беременности и справку о том, что пора уходить в декрет, выдавали в 39 недель. Женщины рожали, не успев донести эту справку до своей бухгалтерии.

Впрочем, акушерство и педиатрия являлись не самыми страшными сферами советской медицины — страшнее были отоларингология и стоматология. ЛОР-врачи почти все операции делали без анестезии: прокол носовых пазух, удаление гланд, миндалин, аденоидов, прокол барабанной перепонки, чистка среднего уха — все в лучшем случае с новокаином, то есть на живую.

А зубы в СССР лечили на довоенных машинах, пломбы ставили цементные, нерв удаляли мышьяком, обезболивали тем же новокаином. Такой стоматологии люди боялись. Сколько-нибудь действенная анестезия, иностранные пломбы или хорошие протезы стоили больше месячной зарплаты рабочего и появлялись только в крупных городах, за ними стояла очередь на годы вперед. Льготное место в очереди получали ветераны и инвалиды войны, ветераны труда. Женщина до 60 лет без огромной взятки вставить зубы возможности не имела — не могла пробиться через льготников.

Люди, которые сегодня тоскуют по бесплатной медицине, просто не помнят миллионы беззубых ртов. И в советское время ничем серьезным не болели.

Удивительно, но и ультралиберальные, и ультраконсервативные наши граждане сегодня одинаково ругают современную медицину за то, что она не дотягивает до советской. И слава богу, скажу я вам, что недотягивает!

Почти все без исключения болезни лечатся теперь в России без сумасшедших очередей и взяток. Да, у нас медицина не западного уровня. Да, не все бесплатно. Да, не всем все лечат. Но ситуация не так плоха, как это представляют себе некоторые ностальгирующие паникеры. По крайней мере родителям сегодня не приходится продавать обручальные кольца, чтобы заплатить медсестре за уколы.

Может быть, поэтому больницы в наши дни так далеки от идеала, что их все время сравнивают не с американскими или европейскими клиниками, а с советскими учреждениями, где люди лежали по 12 человек в палате и где лекарства стоили в прямом смысле дороже золота?

Советское здравоохранение не выдерживает никакого сравнения с современным. Причем хотя бы потому, что за несколько десятилетий медицина и врачебное дело во всем мире совершили рывок. И в нашей стране тоже. Отрицая превосходство постсоветского здравоохранения, люди, помимо здравого смысла, отрицают прогресс. Потому что даже если бы СССР был супероткрытой державой, его медицина все равно казалась бы нам отсталой. Всего лишь в силу прогресса.

Воспоминания о хорошей советской медицине — того же романтического порядка явление, как и тоска по брежневскому пломбиру. Большинство тех, кто сегодня еще имеет силы обсуждать преимущества социалистического здравоохранения, в СССР были молоды, по этой причине счастливы и очень, кстати, здоровы. Они просто не успели столкнуться с системой. И сравнить им российскую медицину, по правде говоря, не с чем. Но тем, кто сравнить очень хочет, советую рискнуть вырвать зуб без анестезии. Что-то я в XXI веке о таких смелых экспериментаторах пока не слышала.

Что интересно — в дореволюционные времена русская стоматология считалась одной из самых успешных в мире — в 1907 году русские стоматологи взяли гран-при на выставке в Париже, а в 1908-м — золотую медаль в Мадриде. Остаётся только гадать, как развивалась бы стоматология, не будь Октябрьского переворота , но в итоге получилось то, что получилось.

Итак, в этом посте — честный и непредвзятый рассказ о советской стоматологии.

А вы помните стоматологию в СССР?

Несомненно, великими по намерениям были конституционно закрепленные права граждан Страны Советов на бесплатное медобслуживание, образование и труд. Другой вопрос: как эти права можно было реализовать в реальной жизни, всегда ли качественным было, например, бесплатное медицинское обслуживание, в частности стоматология?

Тяжкое наследие царизма

Молодая советская республика не появилась вдруг, из ниоткуда. Абсолютное большинство подданных Российской империи не имели возможности лечить зубы. Даже о том, что их можно лечить, а не только удалять, они не подозревали. Поэтому и до революции, и после нее народ ходил без зубов или с гнилыми пеньками во ртах, не представляя о том, что зубы надо чистить, питаться регулярно и полноценно.

В 1949 г. был издан указ о регламентации времени приема у врача. Это время ограничивалось 20 минутами, а за смену врач должен был принять не менее 30 пациентов. Эти 20 минут приема казались больному бесконечными.

И вот почему: бормашины выпускались Казанским заводом (единственным в СССР) с 1920?х годов и в течение последующих 60 лет не претерпели каких?либо усовершенствований, кроме увеличения мощности двигателя (этот жуткий визг вызывал у страдальцев ужас, навевая ассоциации с пыточной).

Инструменты (боры, иглы и пр.) выпускались еще одним монополистом – Волгоградским заводом медоборудования. Качество инструментария было вполне советским: боры часто ломались, вылетали во время работы из держателей, тонкую работу ими было выполнить затруднительно даже врачу с золотыми руками.

Самой часто звучащей фразой из уст врача была: «Потерпите, сейчас будет немножко больно!», а вопль больного подтверждал правоту слов эскулапа.

К стоматологу – как на эшафот

Умерщвление нерва выполнялось мышьяковистой пастой, но это была чрезвычайно болезненная процедура. Анестезию или не применяли, или проводили вредным для здоровья новокаином, от которого отказались во всем цивилизованном мире еще до Второй мировой.

Слепки для изготовления протезов снимали гипсом, а если врач чуть замешкался, то застывший намертво гипс приходилось выдалбливать. Силикон для снятия слепков, предложенный в 1957 г. зарубежными стоматологами, советские чиновники от здравоохранения сочли слишком дорогим для рядового гражданина.

Мосты и коронки для массового потребителя изготовлялись из стали, позже использовали напыление «под золото» из нитрида титана, сталь во рту окислялась, что здоровья не добавляло.

Пломбы, которые еще в самом начале века в России выполнялись из драгоценных металлов и прочного фарфора, стали цементными, они легко вылетали не от жвачки (которой не было в СССР), а от конфет ирисок.

Зубоврачебные кадры в СССР до середины 50?х годов готовили только в мединститутах Москвы и Харькова. Лишь с приходом к власти Хрущева количество факультетов стоматологии значительно увеличилось.

В 1960?е годы Советский Союз бездарно прозевал мировую научно-техническую революцию в здравоохранении, и в стоматологии в частности. С этого времени началось закономерное и неуклонное отставание в использовании новых технологий и материалов.

Протез "сажали" на... клей БФ-6

При посещении стоматолога у больного сгорало столько нервов, что визиты к врачу старались отсрочить максимально, доводя зуб до плачевного состояния. По данным советской статистики, на 280?миллионное население СССР визиты к стоматологу у среднестатистического гражданина происходили один раз в три года!

Не удивительно, что к 50 годам многие лишались зубов и вынуждены были пользоваться съемными протезами (на ночь их клали в стакан с водой). Фиксирующих кремов промышленность не выпускала, поэтому изобретательный народ эти «галоши» фиксировал чем попало, даже клеем БФ-6.

Сколько неудобств приносили владельцам такие «инсталляции», ведь тщательной многочасовой подгонкой протезов врачам заниматься было недосуг, вот и вылетали челюсти в самый неподходящий момент. Зато народный фольклор приобрел интереснейшего персонажа анекдотов и баек.

Вот все это «лечение» предоставлялось бесплатно. Сколько зубов бездарно сгинуло от такого лечения и сколько сегодня приходится платить за имплантаты тем, кто потерял зубы в славных советских стоматологических кабинетах! За все приходится платить: раньше или позже.